Попрыгунья

 — Между прочим, Колин, одна крохотная улика имеется. Я не настаиваю, будто она доказывает, что Чалмерс в самом деле снова поднимался на крышу, когда мы все ушли в зал, однако она подтверждает, что на крыше этим вечером он все-таки был. Миссис Уильямсон нашла в зимнем саду его трубку. Рональд ее опознал.

 — Ха! Он мог забыть ее там когда угодно.

 — Мог, правда. И забыл. В том-то и штука. Я не предполагаю, что он забыл трубку именно тогда и что беседа с миссис Стреттон происходила именно в зимнем саду. Я считаю, он забыл ее там раньше, а отправившись по вызову, возможно уже в машине, хватился, а трубки нет. Тут-то он и вспомнил, где ее оставил. И помчался за ней наверх. Мы знаем, что парадная дверь всю ночь не закрывалась на засов, так что войти не представляло труда. А в зимнем саду, помимо трубки, он обнаружил миссис Стреттон, сильно не в духе. Возможно, они немного поговорили, прежде чем выйти на крышу. Как бы то ни было, миссис Стреттон так подействовала на него, что он снова забыл трубку. Однако говоря о миссис Стреттон, — ядовито заметил Роджер, — я бы не удивился, узнав, что в зимнем саду ее вовсе не было. Куда больше в ее духе — выйти на холодную-холодную крышу и демонстративно простудиться, дабы умереть всем назло от воспаления легких — в надежде, что прежде, чем это случится, кто-нибудь придет и застанет ее за этим занятием, к ее вящей славе.

 — Опять сплошные догадки!

 — Охотно допускаю. Но если обзывать догадками всякую теорию, даже если я могу ее подкрепить наблюдаемыми фактами и логическими построениями, то мы далеко не уйдем.

 — Нет-нет, я ничего такого не имел в виду. Но хотелось бы побольше доказательств. Не отрицаю, ты привел сильные доводы против Чалмерса. Но все упирается в одну мелочь, не так ли? Он должен был это сделать еще до своего выезда по вызову.

 — Верно, — признал Роджер. — Судя по времени смерти, она умерла максимум через полчаса после того, как покинула зал, а Чалмерса не было целый час. Да, если это сделал он, то непременно до отъезда.

Колин не без усилия поднялся с кресла, потянулся, ухмыляясь:

 — В общем, так. Я пока помалкивал, чтобы не портить тебе удовольствие. Но боюсь, Роджер, сейчас я доводы твои обрушу. Предлагаю пари — пять фунтов против шести пенсов — что Чалмерс уехал на вызов еще до того, как миссис Стреттон вообще покинула зал. Как, идет?

Лицо у Роджера вытянулось.

 — О, господи, да, наверное, ты прав, Колин. Прав, конечно же! Ну да, я отчетливо помню. Она же завела речь, что, мол, хочет домой, как раз после того, как Чалмерс уже вышел, а с этого и началась вся катавасия. Будь ты неладен, Колин, кажется, крышка теории.

 — Ага! — торжествовал Колин.

 — А впрочем, так ли уж и крышка? Погоди-ка. Ведь говоря, что Чалмерс должен был это сделать до отъезда, я исходил из предположительного времени смерти. А если это предположение заведомо неверно? У нас ведь есть только свидетельство самого же Чалмерса, а он мог назвать нам такое время, какое его устраивает.

 — Нет, тут ты снова не прав, Роджер. Митчелл ведь то же самое подтвердил.

 — Правда?

 — Да, они как раз об этом говорили, пока ты был внизу с инспектором.

 — А-а! — Роджер задумался. — Но это, Колин, мог быть случай неосознанного внушения, — он принялся бурно развивать очередную идею. — По-моему, на мнение второго врача всегда влияет заключение того, кто делает первый осмотр. Митчелл знает Чалмерса как человека здравого и рассудительного и готов поддержать его оценку, особенно в случаях вроде этого, когда существуют определенные степени свободы.

 — Да, чем больше я об этом думаю, тем больше все сходится. Вот вроде бы пустяк, но выходит, Чалмерс очень аккуратно вдалбливал нам свое алиби, а? Я вспомнил, он при первой же возможности дал мне понять, что скандальная сцена в зале случилась уже после его отъезда. Вроде бы естественная реплика, но с тем же успехом она могла быть осознанной игрой.

 — И заметь, — с воодушевлением подхватил Роджер, — как быстро он тут оказался после звонка Рональда. Правда, живет он ближе, чем Митчелл, — но почему, спрашивается, он так и не ложился? Он ведь к тому времени считай как целый час был дома — ну, минут сорок пять, по крайней мере. Сорок пять минут, да еще время сильно за полночь — а он даже не ложился. Или, допустим, лег не раздеваясь. Разве не похоже, что он ждал этого телефонного звонка потому что прекрасно знал, что ему позвонят? Очевидно, он хотел попасть сюда первым, до прибытия другого врача и полиции, чтобы как следует осмотреть тело при свете и уничтожить любые подозрительные или изобличающие его следы. Что скажешь? Разве не логично?

 — Э, да ладно, Роджер, — Колин замотал головой. — Твои доводы против Чалмерса шиты белыми нитками, и как ни верти, нитки торчат во все стороны.

 — Видимо, ты до сих пор веришь, что убийца — это я? — рассердился Роджер.

 — Не удивлюсь. Но если ты говоришь, что нет, давай поищем другого. Вот только Чалмерс не годится. Он совершенно не подходит.