Попрыгунья

 — Нет-нет-нет. Ты меня не переубедишь, Роджер. Зря стараешься. Тебе никогда не убедить меня, что крошка Дэвид вздернул родную жену на виселицу.

 — Колин, что ты мелешь? — раздражался Роджер. — Я не пытаюсь тебя ни убедить, ни переубедить. Просто прошу тебя рассмотреть такую возможность, а потом подумать, какие факты и улики ее подкрепляют. Если мы хотим хоть чего-то добиться, мы должны быть открыты для любых версий. А ты просто какая-то глыба предубеждений!

 — Дэвиду духу не хватит и улитку раздавить!

 — Очень может быть, что некоторые люди, которым не хватает духу давить улиток, вполне в состоянии убивать ближних.

 — Э, ладно тебе, Роджер. Неужели ты хочешь мне сказать, что бедный крошка Дэвид — потенциальный убийца?

 — По всей видимости, это так, и вся история криминалистики подтверждает мои слова — тебе, между прочим, полагалось бы это знать. Дэвид Стреттон относиться к тому типу личностей, которые как раз и совершают убийства.

 — Кажется, ночью ты говорил, что это — Чалмерс? Однако они похожи друг на друга, как...

 — Небо и земля. Согласен, они очень разные люди. Ну нельзя быть таким тупым, Колин! — Роджер с силой саданул по кирпичному бортику клумбы и ушиб кисть. — Неужели не видно разницы в психологических основаниях? Чалмерс, уверен, никогда бы не совершил убийства ради собственных интересов, а Дэвид Стреттон навряд ли смог бы это сделать ради кого-то другого. Однако легко вообразить, как Джонатан Чалмерс совершает ради своего друга Дэвида то, чего не стал бы делать для себя, а Дэвид, повторяю, из когорты прекрасных, многострадальных мужей, женатых на ведьмах, — именно такие мужья однажды не выдерживают и хватаются за мясной нож.

 — Скажу тебе откровенно, — уступил Колин. — Ты прав. Криппен.

 — Именно, Криппен. Славный малый, которого вывела из душевного равновесия его кошмарная жена. Хотя в его случае был и дополнительный мотив в лице... Колин! — Роджер устремил на него горящие глаза.

 — Ну, что еще?

 — Я ведь, между прочим, знаю, что Дэвид любит другую женщину! Мотив-то, господи, то что надо!

 — Откуда ты это знаешь?

 — Мне вчера сказали. Кое-кто проболтался, не будем говорить кто. Но ставлю весь свой годовой доход, все это правда.

 — А теперь ты меня послушай, Роджер, — сказал Колин, тоже разогреваясь. — Я в такие игры не играю. Если ты хочешь повесить это дело на бедного парня, имей в виду: я в такие игры не играю, и точка.

 — А как на меня его повесить, так это ничего, — с горечью напомнил Роджер.

 — Ты сам на себя его повесил. Но если ты собираешься доказать, что это сделал Дэвид, то давай лучше не будем. Я не хочу знать, сделал он это или нет, а если и сделал, бога ради, давай оставим его в покое. Его до этого довели.

 — Ах, значит, ты уже допускаешь саму возможность?

 — Я просто не желаю больше этим заниматься.

 — Чтобы иметь полнейшую свободу всю дальнейшую жизнь отпускать намеки на тот счет, что убийца — это я? Нет, Колин. Боюсь, меня это не устроит. И вообще, я не пойму, чего ты так переживаешь. Боишься узнать, что твой приятель совершил убийство — как страус, прячущий голову в песок, чтобы не видеть, что вытворяет его страусиха? В неведении — блаженство, так, что ли? Но ведь ты не дрогнул, когда во весь мах мчался к выводу, что убийца — я?

 — Это разные вещи, — проворчал Колин. — Ты можешь постоять за себя. А Дэвид — нет.

 — Да хватит кудахтать, как старая квочка, — Роджер терял терпение. — Давай лучше поговорим как разумные люди. Я ведь не утверждаю, что мы обязаны действовать в соответствии с тем, что узнаем. В любом случае я очень сомневаюсь, что удастся найти доказательства, которые покажутся полиции достаточными, — ведь кресло-то я передвинул. Так что можешь не трястись так за своего бедного крошку Дэвида. Я вполне готов покрыть его, если вдруг окажется, что все-таки это он ее прикончил. Если хочешь, могу даже пожать ему руку и поздравить. Но я должен знать.

 — Почему ты должен знать? — горестно вопросил Колин.

 — Да потому что, черт побери, — завопил Роджер, — ты обвинил меня, а я этого не делал. Ты подрываешь корни моего самоуважения — ты же проволочник! — а мне надо их спасать!

 — О, ну тогда, — буркнул Колин, — тогда ладно. Валяй дальше.

* 4 *

Роджер передвинулся на другой участок нагретой солнцем кирпичной кладки и, успокоенный теплом, принял решение.

 — Все очень просто, Колин, раз уж ты сегодня утром намерен возражать против каждого моего слова, может, лучше тебе сразу встать на место адвоката, а я буду обвинителем. В таком случае прежде всего я бы хотел услышать от тебя, в чем причина странного поведения Дэвида вчера вечером, после того как мы нашли тело? Или тебе оно странным не кажется?

 — Он был просто потрясен этим. А чего же ты ждал?