Популярная история евреев

Реформаторы могли достигнуть большего, если бы они были способны построить четкую платформу веры и практики и придерживаться ее. Но Гейгер был не единственным, кому не удалось найти последний приют веры. Между ведущими реформаторами наблюдались различия. Рабби Самуил Гольдхейм (1806—1860), который прибыл из Познани и закончил главой новой реформистской конгрегации в Берлине, но начинал он как умеренный реформатор, которому захотелось, чтобы Тору перестали декламировать нараспев. Однако постепенно он превратился в экстремиста. Гейгер верил в «прогрессивное откровение», смысл которого в том, что практика иудаизма подлежит периодическому изменению, по мере того как будет становиться ясной воля Божья. Гольдхейм хотел бы отменить и Храм и обряды иудаизма, причем немедленно. Следовало отбросить и большую часть Талмуда: «В талмудические времена правда была за Талмудом. В мое время – за мной». Он считал традиционный иудаизм препятствием для того, чтобы евреи стали частью всемирного человеческого братства, каковым ему представлялась мессианская эпоха. Он настаивал на том, что и необрезанные могут быть евреями. Думал при этом, что профессиональные обязанности человека имеют приоритет перед строгим соблюдением Шабата. И действительно, он в Берлине не только основательно видоизменил службы, но и в конце концов стал проводить их в воскресенье. Когда он умер, завязался даже спор: следует ли хоронить его в той части кладбища, где погребены раввины?

Гольдхеймовский вариант реформы был не единственной альтернативой гейгеровскому. Во Франкфурте появилась группа, выступавшая против обрезания. В Лондоне движение реформ принимало Библию как труд Божий, но отвергало Талмуд как труд людской. По мере того как реформа распространялась за рубежом, она приобретала все новые обличья. Некоторые группы сохраняли связи с ортодоксальным направлением, другие шли на полный разрыв. Проводились конференции раввинов, но без особых результатов. Издавались новые молитвенники и провоцировались новые противоречия. Бывало, что в том или ином варианте реформированный иудаизм четко выражал религиозный настрой многих тысяч образованных евреев. Так, например, в Англии сложилось два реформированных направления: более или менее традиционно мыслящее и более радикальное – либеральный иудаизм. В Америке, как мы увидим, реформированный иудаизм в его консервативном и либеральном вариантах стал важным элементом того, что в дальнейшем превратилось в третью опору еврейского мирового треножника.

Но в чем реформа преуспела никак не больше «Науки иудаизма», так это в разрешении еврейского вопроса. Ей не удалось нормализовать положение евреев, поскольку она всегда выступала от имени лишь меньшинства. По сути своей она была альтернативой крещению и полной ассимиляции среди тех евреев, чья вера, или во всяком случае благочестие, была достаточно сильна, чтобы они сохраняли какую-то форму связи со своей религией, но недостаточно сильна, чтобы не обращать внимания на окружающий мир. К концу 1840-х годов стало очевидно, что реформа не сумеет взять иудаизм под полный контроль, даже в просвещенной Германии. К концу столетия реформа приобрела достаточную базу, чтобы продолжаться, по крайней мере в ряде стран, но ее созидательный напор был уже утрачен. Писатель-традиционалист Джон Леман отмечал в 1905 году: «Сегодня, когда среди новаторов воцарилась полнейшая апатия, с трудом можно представить себе, что некогда были люди, почитавшие новации делом своей жизни и всем сердцем и душой стремились реформировать иудаизм, считая себя Лютером, Цвингли или Кальвином в миниатюре».