Популярная история евреев

Надо сказать, что евреи в Америке занимались не только фундаментальной перестройкой существующих институтов, вроде юриспруденции, но и внедрением новых. В Париже и Вене еврейские музыканты, от Галеви до Оффенбаха и Штраусов, создали новые виды музыкальных спектаклей, а также театры и оркестры, которые позволили их осуществить. Подобное сочетание талантов возникло вскоре и в Нью-Йорке. Оскар Хаммерштейн I (1847—1919) прибыл туда в 1863 г. и работал, подобно многим другим евреям, на табачной фабрике. Через 20 лет его сын, Оскар Хаммерштейн II (1895—1960), стал играть важную роль в качестве либреттиста в становлении американской «музыкальной пьесы» – нового вида синтетического драматического искусства. После «Роз-Мари» (1924) и «Песни степей» (1926) он объединил свои усилия с Джеромом Керном (1885—1945), тоже нью-йоркцем, для создания сугубо американского мюзикла «Плавучий театр» (1927); затем с начала 40-х он в сотрудничестве с Ричардом Роджерсом поднял этот жанр, ставший, пожалуй, наиболее типичным для американского искусства, на новую высоту, создав «Оклахому» (1943), «Карусель» (1945), «Юг Тихого океана» (1949), «Король и я» (1951) и «Звуки музыки» (1959). Эти американские музыкальные авторы шли к композиции разными путями. Роджерс учился в Колумбийском университете и Институте музыкального искусства. Ирвинг Берлин (род. 1888), сын кантора из России, появился в Нью-Йорке в 1893 г., работал «поющим официантом», не имел музыкального образования и не учился музыкальной грамоте. Джордж Гершвин (1898—1937) начинал наемным пианистом в музыкальном издательстве. Общим для всех них были невероятная изобретательность и абсолютно новые идеи. Керн написал свыше 1000 песен, включая «Ol’Man River» («Река-старик») и «Smoke Gets in Your Eyes» («Дым в твоих глазах»), для 104 постановок и фильмов. На счету Берлина также более 1000 песен, от «Top Hat» («Цилиндр) до «Annie Get Your Gun» («Бери ружье, Энни»). Его «Alexander’s Regtime Band» (1911), по сути дела, ознаменовал начало эры джаза. Через 13 лет «Голубая рапсодия» Гершвина, исполненная оркестром Пола Уайтмена, сделала джаз респектабельным. «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу, «Парни и куклы» Фрэнка Лессера, «Волшебник из страны Оз» Гарольда Арлена и «Вестсайдская история» Леонарда Бернстайна характерны тем же сочетанием постоянного новаторства и непременной «кассовости».

Те же богатство идей и организаторские таланты, что и в шоу-бизнесе, американские евреи принесли в развитие техники. В 1926 г. Дэвид Сарнофф (1891—1971) создал первую радиосеть – Нэшнл Бродкастинг Систем как информационную ветвь компании Рэдио Корпорейшн оф Америка (Ар-Си-Эй), президентом которой он стал в 1930 г. В это же время Уильям Пейли (род. 1901) сколачивал конкурирующую компанию Коламбиа Бродкастинг Систем (Си-Би-Эс). Позднее обе эти компании внедряли черно-белое, а затем и цветное телевидение. Из среды евреев вышло также много талантливых исполнителей, работавших в средствах массовой информации: Сид Сезар и Эдди Кантор, Милтон Берль, Эл Джонсон и Джек Бенни, Уолтер Уинчел и Дэвид Саскайнд. Музыкальный Бродвей, радио и телевидение являются в некотором смысле типичными примерами из истории еврейской диаспоры, когда евреи открывают абсолютно новые направления в бизнесе и культуре, некую табула раса, на которой делают свою политику прежде, чем другие смогут занять ключевые позиции, создать свою гильдию или профессиональный клан, закрытый для евреев.

Совершенно выдающимся примером является кинопромышленность, которая почти полностью была создана евреями. Разумеется, спорным является вопрос, им ли принадлежит основной вклад в формирование нынешнего лица нашей эпохи. Потому что если Эйнштейн создал космологию XX века, а Фрейд сформулировал основные постулаты человеческого мышления, то, конечно, именно кинематограф сформировал массовую культуру человечества. Правда, и здесь присутствовала своя ирония. Евреи не изобретали кинематографа. Томас Эдисон, который разработал первую настоящую кинокамеру, так называемый кинетоскоп, в 1888 г., не предназначал ее для развлечения. Она должна была стать, по его словам, «самым современным инструментом разума» для просвещенной демократии, чтобы показать мир, каков он есть, и противопоставить моральную силу реализма «оккультным знаниям Востока». Этот рационалистический подход пришелся бы по душе еврейским пионерам, но на практике все получилось совсем иначе. Подход Эдисона к кино не сработал. Образованный средний класс его проигнорировал, и в первое десятилетие особого прогресса в этом направлении не наблюдалось.