Популярная история евреев

Что касается Соединенных Штатов, они, конечно, могли бы принять большое количество евреев. На самом же деле за всю войну они пустили их всего 21 000, т. е. 10% от количества, предусмотренного законом о квоте. Причиной тому было враждебное настроение общественности. Все патриотические группировки, от Американского Легиона до ветеранов зарубежных войн, призывали к полному запрету иммиграции. Во время войны наблюдалось больше антисемитизма, чем когда-либо в американской истории. Опросы общественного мнения показывали, что в 1938-45 гг. 35-40% населения были готовы поддержать антиеврейские законы. В 1942 г. согласно опросам евреев считали наиболее опасной группой, после японцев и немцев. В 1942-44 гг. в Нью-Йорке были осквернены все синагоги на Вашингтон-Хайтс. Известия о программе уничтожения стали поступать сюда с мая 1942 г., когда Польско-еврейский трудовой союз передал достоверные сообщения Польскому национальному комитету в Лондоне. Там было и описание машин-душегубок, и информация о 700 000 убитых евреях. Газета «Бостон Глоб» напечатала сообщение об этом под заголовком: «Массовые убийства евреев в Польше перевалили за отметку 700 000», но «похоронила» заметку на двенадцатой полосе. «Нью-Йорк Таймс» назвала это «возможно, самым крупным массовым убийством в истории», но уделила ему всего 5 сантиметров своей площади. В общем, новости о Холокосте освещались недостаточно и терялись в обычной для военного времени куче «страшилок». К тому же в Америке многие отказывались верить в сам факт Холокоста, даже когда американская армия подошла к лагерям. Обозреватель из «Нейшн» Джеймс Эйджи отказался смотреть фильмы о зверствах и объявил их пропагандой. По возвращении домой военнослужащие свирепели от того, что в тылу отказывались верить тому, что они видели своими глазами, и даже смотреть их фотографии.

Но главным препятствием для действий можно считать лично Ф. Д. Рузвельта. Его умеренный антисемитизм сочетался с плохой информированностью. Когда еврейский вопрос всплыл на конференции в Касабланке, он стал говорить о том, что «можно понять жалобы немцев на местных евреев, которые составляют небольшую долю населения, но свыше 50% юристов, врачей, школьных учителей и преподавателей в высших учебных заведениях» (на самом деле реальные цифры составляли соответственно 16,3%, 10,9%, 2,6% и 0,5%). Рузвельт, по-видимому, руководствовался исключительно внутриполитическими соображениями. Впрочем, за него голосовали почти 90% евреев, что развязывало ему руки. Даже после того, как стало все известно о масштабах системы уничтожения, Рузвельт ничего не предпринимал в течение 14 месяцев. Запоздалая англо-американская конференция по этому вопросу прошла на Бермудах в апреле 1943 г., но Рузвельт не проявил к ней никакого интереса, и она приняла решение, что ничего существенного нельзя предпринять. Более того, она специально предупредила, «что не следует обращаться к Гитлеру по поводу освобождения потенциальных беженцев». В конце концов было создано Бюро по беженцам войны. Правительство незначительно помогало ему, и его фонды на 90% пополнялись из еврейских источников. Тем не менее, оно помогло спасти 200 000 евреев плюс 20 000 неевреев. В начале лета 1944 г., когда полным ходом шло истребление венгерских евреев, встал вопрос о бомбежке газовых камер. Черчилль был в ужасе от происходящего и готов действовать. Эти убийства, писал он, «по-видимому, самое большое и ужасное преступление в мировой истории». Операцию можно было вполне осуществить. Нефтеперегонный комплекс в 75 километрах от Освенцима бомбили между 7 июля и 20 ноября 1944 г. не менее десяти раз; к этому времени программа Холокоста была завершена, и Гиммлер приказал уничтожить машину смерти. 20 августа 127 летающих крепостей бомбили промышленную зону Освенцима менее чем в 8 километрах к востоку от газовых камер. Могли ли бомбежки спасти евреев – наверняка сказать трудно. Эсэсовцы были фанатично настойчивы в их уничтожении, независимо от физических и военных препятствий. Но, во всяком случае, попробовать стоило. К сожалению, в обоих правительствах единственным сторонником такой попытки был Черчилль. ВВС обеих стран терпеть не могли военных операций, не направленных на уничтожение живой силы противника или его военного потенциала. Минобороны США отвергло план, даже не изучив возможности его осуществить.