Популярная история евреев

Здесь мы подходим к суровому, но важному вопросу. Отказ отвлечь войска для специальной операции по спасению евреев находился в соответствии с общей военной политикой. Оба правительства решили (с согласия еврейских общин обеих стран), что быстрый и полный разгром Гитлера – лучший способ помочь евреям. В этом – одна из причин, почему большая и мощная еврейская община США не слишком серьезно рассматривала вопрос бомбежки. Но, коль скоро победа в войне была избрана главной целью, проблему «окончательного решения» следует рассматривать с учетом этого. Если рассматривать войну с позиций нацистов, указанная проблема была равносильна причинению себе членовредительства. По сути, все говорило против, включая руководителей армии и промышленности, особенно тех из них, кто смотрел на войну с рационалистических позиций. «Окончательное решение» отнимало десятки тысяч военнослужащих, зачастую парализовало железные дороги – даже во время жизненно важных сражений. И, самое главное, оно погубило свыше трех миллионов работников, занятых производительным трудом. Многие из них имели высокую квалификацию. Более того, работавшие на войну евреи догадывались о возможной судьбе и изо всех сил старались доказать свою незаменимость для военной промышленности. Существует масса примеров того, как немцы – руководители производства пытались сохранить свой еврейский персонал. Приведем лишь один из примеров. Организатор военного производства на оккупированной территории России докладывал:

«Почти неразрешимой оказалась задача подбора квалифицированных руководителей: ранее почти всеми предприятиями владели евреи. Предприятия были конфискованы советским государством, но теперь большевистские комиссары исчезли. Украинские временные руководители оказались в массе своей некомпетентными, ненадежными и абсолютно пассивными… Настоящие знатоки и головы – это евреи из бывших владельцев и инженеров… Они пытаются сделать все возможное, использовать все резервы, причем почти без вознаграждения, но, естественно, надеясь на то, что станут незаменимыми».

Тем не менее, все эти евреи были уничтожены. В итоге Холокост оказался одним из факторов, которые способствовали поражению Гитлера. И английскому и американскому правительствам это было известно. Но вот что они недооценили, так это что больше всех в военном отношении от Холокоста выиграла Красная Армия, а в политическом – Советская империя.

Возможно, союзниками бы руководила иная логика, если бы евреи организовали движение сопротивления. Этого не произошло, и на то было много причин. Евреи подвергались преследованиям полтора тысячелетия и на своем опыте они узнали, что сопротивление не столько спасает жизни, сколько уносит их. Их история, их теология, фольклор, социальная структура, даже их словарь приучили их вести переговоры, платить, ходатайствовать, оправдываться, даже протестовать, но не сражаться. К тому же еврейские общины, особенно в Восточной Европе, были обескровлены многими поколениями массовой эмиграции. Самые честолюбивые уехали в Америку. Самые энергичные и самые воинственные уехали в Палестину. Этот отток лучших и самых ярких продолжался вплоть до самой войны и даже во время нее. Жаботинский предсказывал Холокост. Но существовавшие в Польше обмундированные, обученные и даже вооруженные группы были рассчитаны не на сопротивление Гитлеру, а на доставку евреев в Палестину. Когда разразилась война, Менахем Бегин, например, сопровождал группу из 1000 нелегальных эмигрантов через румынскую границу на пути на Средний Восток. Заодно с ними выбрался и он. В этом был резон. Боеспособные евреи отдавали предпочтение позициям в Эрец-Израэле, где у них были шансы, а не Европе, где дело было безнадежным.

Огромные массы евреев, которые остались, в основном религиозные, пали жертвой обмана и самообмана. Их история учила, что всем преследованиям, сколь бы жестоки они ни были, приходит конец; что всех угнетателей, даже самых требовательных, можно в конце концов удовлетворить. Их стратегия всегда была направлена на то, чтобы спасти «оставшееся». За 4000 лет евреи никогда не сталкивались с таким противником и даже не представляли, что может быть такой, который потребовал бы не части, пусть даже большей, их собственности, а всего; не некоторых жизней, пусть даже многих, а всех, до последнего младенца. Кто мог вообразить подобное чудовище? Евреи, в отличие от христиан, не верили, что дьявол может принимать человеческий облик.