Читаем Популярная история Одессы полностью

Картины не просто впечатляют, они поражают. Чего стоит только работа Серова «Портрет Кононович». Я не мог отвести глаз. Никто не знает, где сейчас эта Кононович? Портрет 1893 года. Это не она жила на Франца Меринга? А может, еще жива? Или хотя бы дочка ее или внучка? Бывает же, что дети похожи на родителей. Вот Серов, вот учудил, теперь не засну.


Грот Одесского Художественного музея


В здании есть не только картины, там есть еще и таинственный грот. Спускаешься вниз и ты оказываешься в царстве теней и тишины. Оказывается, в XIX веке здесь существовал подземный ход, по которому Нарышкин ходил на пляж. Это очень удобно, так как в подземелье температура не выше пятнадцати градусов. Наверху люди в несусветную жару давятся в тесной маршрутке, обливаются потом, а ты тут по персональному туннельчику комфортненько в прохладе идешь к морю. Рассказывают, также, что у этого подземного грота и хода был еще один смысл. Во времена порто-франко здесь можно было толкать неучтенку, и даже поговаривают, что еще в первой половине XIX-го века здесь уже был безвиз: молодых девушек отправляли в Турцию, где их покупали богатые женихи. Так ли это было на самом деле, проверить уже сложно.

Адам Мицкевич

Великий польский поэт Адам Мицкевич в Одессе тоже оказался как ссыльный, вот уж не знаю радоваться этому или печалиться. С ранней юности он боролся за независимость Польши и Александр Первый сослал его в Одессу в 1825 году. Таким образом, Адам Мицкевич появился в Одессе через полгода после отъезда Пушкина, с которым познакомился позже, уже в Москве.

В Одессе польский поэт пробыл девять месяцев. У него было назначение на преподавание в Ришельевском лицее, но администрация этому противилась, боялась его вольнодумства и «тлетворного влияния запада» на лицеистов. В итоге Мицкевич просто получал деньги, но не работал. Зато писал стихи. В Одессе были написаны «Одесские сонеты». Из Одессы поэт совершил поездку в Крым, после чего появились «Крымские сонеты».

Не обошлось и без интриг. Мицкевич был поклонником одесской суперпожирательницы сердец Каролины Собаньской, которая вроде как не просто так притягивала к себе поэта, а из стремления выведать, что у того на уме. Но Мицкевич оказался умным – он писал любовные стихи, но в них не было и намека на политику. Так что царская охранка осталась ни с чем.


Памятник Адаму Мицкевичу на Александровском проспекте


Поэзию Мицкевича ценили Тарас Шевченко и Иван Франко, а также другие поэты и писатели. В Одессе Адаму Мицкевичу построен памятник, что укрепляет и без того прочные связи одесситов с Польшей.

Мирные тридцатые-пятидесятые годы девятнадцатого века

«Ах, Одесса, жемчужина у моря, ах, Одесса, ты знала много горя». Но история города складывается не только из горя, войн, болезней и пожаров. Есть и мирные периоды. И их надо ценить. Тридцатые-пятидесятые годы в Одессе, несмотря на периодические посещения холеры и чумы, были временем развития и созидания. Порто-франко работало. И это несмотря на мировой сельскохозяйственный кризис, который затянулся на двадцать лет – с 20-го по 40-й год. Цены на хлеб упали почти в два раза, а одесский порт во все времена был «завязан» на вывоз пшеницы. В 1827 году из Одессы было вывезено хлеба в десять раз меньше, чем в 1816 году. Но уже к 1847 году Одесса по вывозу зерновых продуктов заняла первое место в Европе. Я так подумал, что если я напишу первое место в мире, вряд ли меня кто-то осудит. Европа такого еще не видела, а мир и не увидит. Большой бизнес – это большие деньги, это большая жизнь. Вокруг хлебного бизнеса и порта крутилось огромное количество людей. Все делали «гешефт». Если не знаете этого слова, то спросите любого одессита, он вам скажет. Вдумайтесь, в Одессе тогда было хлебных амбаров и складов аж семьсот двадцать. Кстати, Сабанские казармы поначалу тоже были амбаром. Но хозяин здания Собаньский (от которого уже ушла тогда жена Каролина) опрометчиво поддержал польское восстание, и все его имущество было конфисковано и военное ведомство устроило здесь казармы. Хлебным складом был и известный в Одессе дом Папудовой (находится на Соборной площади), который затем был перестроен под жилой.


Промышленная зона в 19-м веке


Процветала биржа, каждую секунду кто-то что-то продавал и наживался на этом. Что интересно, торговля была в основном в руках иностранных коммерсантов, из отечественных в историю попал только Илья Новиков. Причина этого была в том, что русские купцы чаще всего не имели образования, не знали иностранных языков и не умели вести дел с заграницей. Видно, Новиков мог сказать по-английски: «вуд ю лайк э кап оф ти?».

В 1828 году в Одессе было учреждено первое пароходное общество, событие знаменательное для морского города. Дело это было тогда новое, и матросов не хватало. Специалисты по крюингу тогда подсуетились, и были учреждены цеха «вольных матросов», куда принимали крепостных, давая им определенные права. Как и много лет спустя, было много желающих из холопского состояния уйти «под флаг».

Перейти на страницу:

Похожие книги

К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР
К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Северная Корея, все еще невероятно засекреченная, перестает быть для мира «черным ящиком». Похоже, радикальный социальный эксперимент, который был начат там в 1940-х годах, подходит к концу. А за ним стоят судьбы людей – бесчисленное количество жизней. О том, как эти жизни были прожиты и что происходит в стране сейчас, рассказывает известный востоковед и публицист Андрей Ланьков.Автору неоднократно доводилось бывать в Северной Корее и общаться с людьми из самых разных слоев общества. Это сотрудники госбезопасности и контрабандисты, северокорейские новые богатые и перебежчики, интеллектуалы (которыми быть вроде бы престижно, но все еще опасно) и шоферы (которыми быть и безопасно, и по-прежнему престижно).Книга рассказывает о технологиях (от экзотических газогенераторных двигателей до северокорейского интернета) и монументах вождям, о домах и поездах, о голоде и деликатесах – о повседневной жизни северокорейцев, их заботах, тревогах и радостях. О том, как КНДР постепенно и неохотно открывается миру.

Андрей Николаевич Ланьков

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука