Работал Леру по строго заданной системе. Задумав новый роман, писатель заносил его сюжет в десять строк на бумагу, а потом заготовка вносилась в специальную папку, где «отлеживалась», как отстаивается старое вино. Год разделялся натрое: три-четыре месяца обдумывания сюжета, четыре месяца написания текста и четыре месяца отдыха. Кроме того, в жаркие летние дни Леру с семьей имел обыкновение отправляться на более прохладное побережье Атлантики, в Нормандию или в Бретань.
Самой трудной оказывалась последняя неделя работы над очередной книгой: издатель подгонял, Леру запаздывал и нервничал, вся семья ходила на цыпочках в благоговейном ожидании. Накануне завершения романа писатель лаконично объявлял: «Завтра»; в этот день домашние должны были соблюдать полную тишину. Написав слово «конец», Леру неукоснительно соблюдал следующий ритуал: он выходил на балкон и стрелял из револьвера. Нельзя сказать, что придумал этот ритуал именно он, но зато продолжение действительно представляло собой ноу-хау: вслед за выстрелом вся семья приступала к битью посуды (Леру подозревал, что экономии ради жена заранее припасала к этому случаю треснувшие тарелки). Перебив посуду, родня бралась за кастрюли и начинала оглушительно барабанить в них.
Обдумывание новой книги требовало от автора полного погружения. Об этом написал его сын, Мики. Как-то раз он задумал прогулять занятия в лицее и столкнулся с отцом на оживленном проспекте в самом центре Ниццы, который именовался после Первой мировой войны проспектом Победы. Леру ехал в коляске, возвращаясь с утренней прогулки. Сын, которому полагалось сидеть на занятиях, оказался застигнут врасплох. Он стоял как вкопанный на краю тротуара; когда коляска поравнялась с ним, побледневший Мики вежливо приподнял шляпу. Отец широким жестом ответил на приветствие – сына он не узнал; как заметила в связи с этим сестра Мики, видимо, в тот момент писатель как раз «болтал с каким-нибудь Призраком Оперы».
В начале апреля 1927 года Гастону Леру была сделана урологическая операция; она как будто бы прошла успешно, писатель вернулся домой, но вечером 15 апреля неожиданно скончался от эмболии; видимо, его легендарная полнота сыграла свою роковую роль. Отпевали его в церкви Святого Петра в центре Ниццы, а похоронили при входе на кладбище Шато. На похоронах выступил, презрев былые распри, Артюр Бернед.
В некрологах подчеркивался значительный вклад писателя в обновление массовой литературы и особенно детективного жанра. Газета «Пари-суар» (
Удивила родная газета Леру – «Матен»: в более чем скромном по объему некрологе были упомянуты – как если бы речь шла о разных произведениях – два названия одной и той же книги: «Государственный переворот Шери-Биби» и «Торговец орешками».
А уже известный нам Анри Дювернуа в еженедельнике «Иллюстрасьон» – том самом, где когда-то печаталась «Тайна Желтой комнаты» – неудачно ляпнул: «Он умер чересчур рано, в самом расцвете сил. Надеюсь, его примеру последуют другие». Двусмысленная конструкция, несомненно, пришлась бы по вкусу покойному…
Литература