Против этого «доказательства» с большой силой убеждения выступали многие атеисты. Так, например, философ Эпикур писал: «Или бог хочет воспрепятствовать злу, но не может, или он может, но не хочет, или не может и не хочет, или он может и хочет. Если он хочет, не имея возможности, он бессилен. Если он может, но не хочет, он зол. Если он не может и не хочет, он бессилен и зол вместе, значит, он не бог. Если же он может и хочет, то откуда же зло и почему он ему не воспрепятствует?». Это кажется убедительным, поскольку зла и в природе достаточно, а в эксплуататорском обществе оно прямо-таки в избытке. Почему же тогда неотомисты взялись за восстановление столь истрепанного аргумента в пользу бога? Очевидно, дело заключается в том, что удар домарксистских атеистов по этому «доказательству» хотя и был сильным, но не был метким. В самом деле, атеисты прошлого старались показать, что в природе много нецелесообразного. Но сколько бы примеров нецелесообразности ни приводили атеисты, богословы всегда могли им противопоставить факты, говорящие об удивительно разумном, целесообразном, мастерском устройстве многих и многих предметов и природных явлений.
Указанием на примеры нецелесообразностей с этими фактами не справиться! За них и продолжают цепляться неотомисты, пытаясь спасти истлевшее от времени телеологическое «доказательство» божия бытия.
Марксистский атеизм переносит центр тяжести в опровержении этого «доказательства» на научное объяснение природы целесообразности и разумного устройства различных естественных явлений. Так, например, дарвинизм объясняет причину целесообразного устройства животных и растений действием биологического закона естественного отбора. Все явления в природе и обществе подчинены действию объективных законов; целесообразность, кажущаяся «разумность» и «мастерское устройство» явлений представляют собой всего лишь следствие этих законов, а вовсе не результат целесообразной деятельности какого-то высшего внеприродного существа.