Попутчик

Одной рукой он обхватывает свой член, другой приподнимает мое бедро и толкается в меня. Я опускаюсь к нему на колени, приветствуя каждый его дюйм.

Он прав. У меня не было возможности посмотреть на него вот так. Глядя вниз, я вижу мужчину, который выглядит довольным тем, что просто находится внутри меня.

Его голубые глаза встречаются с моими, темные и голодные. Я пытаюсь игнорировать кровь, пропитывающую его футболку, как и мою. Кровь моего мужа. Когда поднимаю футболку и обнажаю его живот, вижу длинную рану. В конце концов, это оказалась не просто кровь Брайса.

— Лекс! — Я прикладываю руку к его ране, кровь капает с моих пальцев.

Он отталкивает меня и ухмыляется.

— Дай мне пустить кровь, кролик. Я в порядке. Просто сосредоточься на том, чтобы кататься на моем члене.

Как он может быть в порядке? Разве он этого не чувствует? Я не в порядке, хотя просто смотрю на его травму, а не живу с ней.

Он притягивает меня ближе, пока моя грудь не оказывается на его. Теплая кровь пропитывает большую часть моей футболки, когда он хватает меня за бедра и заставляет двигаться. Он никак не реагирует на боль, когда я двигаюсь вместе с ним. На самом деле, он выглядит так, как будто ему это почти нравится.

Он стонет, поднимая свои бедра навстречу моим.

— Ты выглядишь чертовски красиво.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз Брайс называл меня как-то мило, особенно красивой. Кладу руки по обе стороны от его головы и целую в лоб. Оставляю свои губы там, просто чувствуя его теплое дыхание на своем горле.

— Я собираюсь предположить, что он делает тебе комплименты так же хорошо, как и трахает тебя, — говорит Лекс со смехом.

— В значительной степени. — Я плотно сжимаю губы, прижимая их к его лбу.

Лекс приподнимает бедро и переворачивает меня на спину. Я растягиваюсь на кровати королевских размеров, изголовье окрашено кровью. Обхватываю его ногами, и он наклоняется и целует меня.

— Кролик, ты самая сексуальная девушка, к которой я когда-либо прикасался. Самая. Идеальная. И к тому же чертовски умная. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем того куска дерьма. Больше, чем меня… — Его слова колеблются в конце, пока не обрываются полностью. Выражение его лица становится холодным и более сосредоточенным, когда он вдавливает меня в матрас. Кровь капает с его мокрой футболки на мою. — Я собираюсь кончить, кролик, — говорит он тоном, который почти не узнаю. Он роботизированный и отстраненный. Его толчки замедляются, он выходит из меня, струна его спермы соединяет меня с ним.

Лекс уходит в ванную, оставляя меня полуголой и смущенной. Выходит с полотенцем, прижатым к порезу.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — Я спрашиваю.

— Да, это почти ничего. Заживет, — говорит он и использует одну руку, чтобы застегнуть штаны. — Нам нужно идти. Я позабочусь об уборке здесь и о твоей машине. Уничтожу столько наших улик, сколько смогу.

Я наклоняюсь и достаю ключ с тумбочки, бросая его ему.

— Моя старая машина в гараже. Никто о ней не знает. Или, по крайней мере, никто, кто сразу же сообщил бы о ее исчезновении.

Лекс улыбается мне, зажатый чем-то, что я не могу распознать.

— Я возьму деньги.

Он бросает мне быстрый кивок, прежде чем направиться вниз по скользкой деревянной лестнице.

Я собираю немного денег в сумку. Ступеньки скрипят под моим весом, когда спускаюсь вниз. Оглядываюсь еще раз, вдыхая ядовитый металлический запах крови. С духом Брайса, направляющимся в ад, где ему и место, ничто больше не привязывает меня к этому проклятому дому.

Дом, в котором я никогда не чувствовала себя в безопасности.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Дверь гаража жужжит и начинает подниматься. Я начинаю пятиться, но дверь в дом открывается. Невозможно избежать ее взгляда, и с каждой секундой она выглядит все более преданной. Я не решался оставить ее, пока не понял, что она заслуживает большего, чем меня, намного большего, чем я когда-либо могу ей дать. Я знал, что должен был сделать. Должен был оставить ее, но был недостаточно быстр. Меня не волнуют деньги или кровавая баня, которую я оставил позади, но не хочу видеть ее лицо. Не могу смириться с ее чувством предательства.

Она слишком долго была предана, и я делаю это с ней снова.

Селена заслуживает того, что Брайс мог ей предложить, но не самого его. Теперь, когда он умер, она может вернуться к нормальной жизни, чувству, которое я никогда не смогу ей дать.

Ненавижу, что вошел в нее и ушел. Она заслуживает гораздо большего, но я знал, что моя решимость ослабнет, если попытаюсь попрощаться. Теперь слишком поздно, и вид предательства даже хуже, чем я боялся. Это заставляет меня чувствовать то, чего не ожидал.

Она бросается вниз по ступенькам. Ее руки и лицо вымыты, но на футболке осталась кровь. В одной руке у нее сменная одежда, а в другой — сумка. Ее глаза сужаются, когда она дергает ручку двери и обнаруживает, что она заперта. Я должен был уехать. Вдавить педаль в пол и оставить ее. Она прикладывает руку к окну, и разбитое отчаяние в ее глазах заставляет меня опустить его.

— Ты собирался уехать без меня? — спрашивает она.