Попутчик

Я пытаюсь кивнуть, но его рука удерживает меня от движения.

— Да, — говорю я.

Но, конечно, я этого не хочу. Я не получала удовольствия от секса с тех пор, как… никогда. Просто смирилась с тем, что он будет моим дерьмовым первым и невыносимым последним. У меня не было выбора, кроме как признать, что теперь это моя жизнь.

Он рычит, наваливается на меня всем весом и прячет пистолет за спину. Его рука скользит вверх по моему бедру. У меня перехватывает дыхание, и слезы блестят на глазах.

Я верная жена. Всегда была верна, несмотря ни на что. Слеза скатывается по моей щеке, когда я моргаю.

Он разочарованно выдыхает на мою кожу.

— Запомни мои слова, маленький кролик, я трахну тебя, — рычит он. — Если не сейчас, то позже. Может быть, завтра. Но для этого маленького трюка ты будешь подо мной. — Его большой палец гладит перед моих штанов, когда рука опускается на бок.

Я нетронута. По крайней мере, еще на один день.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Яркое солнце пробивается сквозь облака, когда мы покидаем мотель. Салон машины нагрелся. Мы трогаемся в путь, и шум дороги позволяет мне потеряться в своих мыслях. Не могу не чувствовать себя слабым. Я не касался женщины уже десять лет. Десять долгих гребаных лет прошло, без нежной, вызывающей привыкание кожи. Десять лет назад я бы взял Селену в мотеле и наслаждался бы каждым чертовым моментом, но сейчас я чертовски слаб.

Что-то в ней кажется таким сломанным, и ломать ее дальше, мне не хочется, что глупо. Я всегда был рабом своих импульсов, и раньше меня никогда не волновало осквернение женщины. Это отнимает у меня все силы, но я не хочу добавлять ее в свой список жертв. Но имеет ли это вообще значение? Я не могу позволить ей уйти живой, как только она высадит меня. У меня не будет выбора, кроме как сломать ее самым худшим, самым последним способом.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее, и каждый дюйм ее тела напрягается. Она не разговаривала со мной с тех пор, как я пригрозил трахнуть ее в мотеле. Она должна понять, что это не просто угроза, это обещание. У нее было всего одно правило, и оно заключалось в том, чтобы не делать никаких глупостей, например, не пытаться сбежать. Она нарушила это правило, так что теперь я должен разрушить ее.

— Ты была плохим маленьким кроликом, — говорю я. Чем больше я думаю о ее слабой попытке побега, тем больше растет мое разочарование. Ее губы поджимаются, и она отказывается смотреть на меня. — Ты знаешь это, не так ли?

— Оставь меня в покое, — огрызается она.

Болтливая маленькая сучка. Я делаю глубокий вдох и наклоняюсь ближе к ней. Я провожу рукой по ее бедру, наслаждаясь тем, как ее мышцы напрягаются от моего прикосновения.

— Если ты продолжишь меня трогать, я выеду на полосу встречного движения.

— Нет, ты этого не сделаешь, милый кролик, — шепчу я. Она блефует. Проводя рукой по нижней части ее живота, я опускаю ее спереди на брюки. Когда она хватает меня за запястье, чтобы остановить, то отклоняется от центра полосы. — Сосредоточься на чертовой дороге, — рычу я, отрывая ее руку от своего запястья и кладя на руль. Из-за ее маниакального вождения нас поймают, чего она, вероятно, и добивается. Я не могу этого допустить.

— Этим рукам лучше не отрываться от руля.

— Пожалуйста, не надо, — умоляет она. Неподдельное отчаяние сквозит в ее напряженных словах. Это делает мой член чертовски твердым. И вот почему я облажался. Мне нравится, как сильно она нуждается, хочет, чтобы я остановился.

— Пожалуйста, не надо, что?

— Прикасаться ко мне, — шепчет она.

Я ухмыляюсь ей, опуская пальцы ниже.

— Прикасаться к тебя где?

Она стряхивает слезу.

— Там, внизу.

Я издеваюсь. Хочу услышать, как она это скажет. Хочу, чтобы она точно сказала мне, чего не хочет, чтобы я мог сделать именно это.

— Ты взрослая женщина, кролик. Используй слова. Скажи мне, что ты не хочешь, чтобы я трогал и почему.

Она не разговаривает. Я не в настроении для этих игр.

— Почему ты не хочешь, чтобы я трогал твою киску? — Я даю ей еще один шанс ответить, прежде чем сказать "к черту это" и заставить ее остановиться, чтобы я мог взять ее так, как она не хочет, чтобы ее брали.

Она делает глубокий вдох.

— Не трогай мою киску, — она шепчет это слово, — Потому что я замужем.

Я прижимаю руку к теплу ее кожи под поясом, чуть выше ее мягкого холмика. Я в бешенстве. Хочу обхватить ее руками, опустить их ниже и трахнуть ее киску пальцами. Даже тогда я учитываю ее заявление и отчаянное желание сохранить святость ее испорченного маленького брака.

И искренне игнорирую это.

Я опускаю руку и обхватываю ее киску. Она ахает от моего прикосновения, и не в хорошем смысле. Она действительно ожидала, что я остановлюсь, забавно. Ничто не удержит меня от того, чтобы поднять на нее руку. Она должна была это знать.