Попутчик

— Это приятно, — хнычу я.

— Я скажу тебе свое имя, если ты кончишь. — Он снова погружает в меня свои пальцы. — Хочешь знать мое имя, милый кролик?

— Да. — Я тяжело дышу на этом слове. Я изменяю своему мужу. Предаю себя. Но он собирается заставить меня кончить. Чувствую, как оргазм назревает у меня между ног, поднимается к животу. Покачивая бедрами, трусь о его ладонь, оставляя свою мораль на грани.

Мое тело напрягается, каждая мышца жаждет освобождения. С каждым движением бедер вперед, изо всех сил пытаюсь смотреть на дорогу. Он трахает меня своими пальцами, и я кончаю на его руку. Он рычит, чувствуя, как сжимается моя киска вокруг него. Я вздрагиваю и пытаюсь удержать руль.

— Меня зовут Лекс, — шепчет он мне на ухо, его горячее дыхание оставляет мурашки на моей коже. Он вытаскивает руку из моих штанов и засовывает пальцы в рот, пробуя меня на вкус. Просовывает свои покрытые слюной пальцы мимо моих губ. Мой желудок сжимается. Я не хочу, чтобы мне нравилось то, что происходит. Все внутри меня говорит мне не желать этого.

Но то, с каким голодным взглядом он смотрит на меня, заставляет меня захотеть, чтобы это случилось снова.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Она так зла на меня. Или на себя. Ей нравились мои прикосновения, и она ненавидит это. Но мне понравилось обводить ее вокруг пальца. Ее тело отреагировало на меня так, как будто она не испытывала этого прикосновения дома. Скорее всего, нет. У нее, вероятно, вообще было мало положительного в жизни.

После того, как я ощутил, как она кончает на мои пальцы, я хочу проникнуть в нее еще больше. Хочу почувствовать, как она сжимается вокруг моего члена. Хочу наполнить ее замужнюю киску своей спермой.

Я поправляю перед своих штанов, не привлекая ее внимания. Мне нравится знать, что она промокшая, сидит в сперме, которую мои пальцы вытянули из нее. Она так зла на это, что ее брови постоянно нахмурены. Она ненавидит теплую, липкую влажность, причиной которой стал кто-то, кто не является ее мужем.

И это причина я.

Темный и грязный преступник.

Чёрная тень рядом с ней.

Мой взгляд задерживается на ее штанах, и я ухмыляюсь при мысли о том, насколько они, вероятно, мокрые. Мы едем уже несколько часов, но впереди у нас еще много дел. Я должен позволить ей переодеться, и сам также не против того, чтобы снять эти тюремные спортивные штаны.

— Остановись здесь, — говорю я ей. Она сворачивает на парковку небольшого магазина подержанных вещей.

Когда мы входим в здание, пожилая женщина за кассовым аппаратом отрывается от журнала и бросает на нас беглый взгляд, прежде чем вернуться к своей статье. Я смотрю на Селену, чтобы убедиться, что она не выкинет какую-нибудь глупость, но она этого не делает. Хорошая девочка.

Я беру пару джинсов с длинной стойки с одеждой в центре магазина, взволнованный обещанием джинсовой ткани снова прижаться к моим ногам. Такую простую вещь я принимал как должное, находясь в тюрьме. Селена хватает футболку и леггинсы и встает рядом со мной.

— Ты захочешь немного больше, — говорю я ей.

— Почему? Куда мы едем? Ты мне не сказал.

— Не забивай этим свою хорошенькую головку. Просто доверься мне и купи несколько нарядов.

Я замечаю юбку и поднимаю ее, чтобы показать Селене. Тонкий черный материал — это именно то, в чем я хочу ее видеть. Она качает головой с осуждающим взглядом, оглядываясь вокруг, затем берет пару шорт и джинсов и выбирает рубашку с длинными рукавами и майку со следующей полки.

Я подхожу к ней, кладу юбку в ее кучу и шепчу:

— Из-за того, что я собираюсь с тобой сделать, ты захочешь юбку.

Ее щеки пылают красным, когда я покидаю ее, чтобы найти другую футболку для себя.

Я обыскиваю стеллаж, или, по крайней мере, делаю вид, что обыскиваю. На самом деле, наблюдаю за ней, ожидая, выбежит ли она за дверь, когда подумает, что я не обращаю на нее внимания. Теперь она выглядит менее напряженной, когда идет так, как будто она наконец получила долгожданную разрядку и благодаря этому чувствует себя увереннее. Интересно, будет ли она чувствовать себя привязанной к моим прикосновениям теперь, когда вышла из этого.

Удержит ли это ее от побега?

Я хватаю футболку с вешалки и направляюсь к передней части магазина. Она еще не поднялась туда, поэтому прислоняюсь к колонне и снова наблюдаю за ней. Она берет пару трусиков, на которых все еще прикреплены бирки, но кладет их обратно с недовольной гримасой. Со вздохом она подходит ко мне со своей стопкой одежды.

— Без трусиков, кролик? — Спрашиваю я, когда мы входим в лабиринт очереди на кассе.

Она усмехается.

— Я не ношу подержанное нижнее белье. Мы можем остановиться где-нибудь еще?

— Нет. Нам нужно убраться из этого района, как только ты воспользуешься своей картой. Не хотелось бы, чтобы твой муж нашел нас. Может быть, мы сможем остановиться в следующем городе. — Я внезапно решаю, что не хочу отодвигать ее трусики в сторону, чтобы снова войти в нее. Я вообще не хочу, чтобы она их носила. — Может, тебе они и не нужны. Ты можешь ходить без них для меня. — Мои глаза скользят по ее телу, которое дрожит от новой вспышки гнева.

И мне это нравится.