Попутчик

— Знаешь, — примирительно сказал убийца, как будто речь шла о ведерке в песочнице, — я даже дам тебе возможность подержать его в руках, а ты постарайся прицелиться, пока я не поехал. Ну, что же ты?

Пытаясь оттянуть время, юноша темнел на единственно возможную хитрость, пытаясь поговорить с убийцей.

— Тебя же поймают так или иначе, — сказал он.

— Да, это верно, — доводы рассудка не действовали на безумца. — Ну и что?

Джим схватил пистолет, и машина вновь задрожала. Глаза убийцы засветилась странным блеском. Он торжествовал при мысли о том, что ему удалось-таки уговорить этого неженку совершить ковбойский поступок.

— Приставь мне его вот сюда, — показал себе на лицо куражившийся маньяк. — Ты же знаешь, что надо делать.

Холси не нуждался в руководстве. Как никогда ему хотелось наделать дырок в этой отвратительной роже, но мысль о распятой девушке сдерживала его против воли. Медленно таяли секунды.

— Стреляй же, — потребовал Райтер.

— Она погибнет? — неуверенно спросил юноша.

Райтер перевел дух и, отвернувшись, произнес:

— Ты беспомощен и безнадежен. — Видимо, его постигло страшное разочарование, от чего он снова нажал педаль газа и рванул с места. Он просто котел показать сопляку, как это делается. Очень просто и очень быстро — и душа отлетает туда, где ей положено быть.

Потом были выстрелы и рев подоспевшей амбулатории. Были сильные руки полицейских, сдерживавшие паренька во время ареста преступника, и был участливый голос агента ФБР, посоветовавший врачам сделать укол Холси в вену и отвезти в участок. Для Джима эти сцены превратились в многолетний нескончаемый бред, от которого он кричал по ночам.

«Что со мной? Где я? Я — это кто? Я — это Джим Холси. Кажется, я задремал. Видел ли я какой-то сон? Да, кажется было что-то неприятное. Какое-то воспоминание, видение, бред, кошмар, галлюцинация. Впрочем, откуда эти люди в униформе? Чьи это заботливые и такие пристальные глаза на меня смотрят? Это не ма. Почему я не дома? Неужели… Стойте, стойте, так значит, не бред и не галлюцинация! О, Боже!» — Холси медленно приходил в себя.

Да нет же, ничего не произошло. Так, одна история. Ее даже трудно назвать историей. Просто случай. Один человек ехал по дороге. Ему нужно было спешить по делам. Вполне обычая ситуация. Другой, ничем не примечательный, голосовал на дороге. Первый чисто по-человечески решил его попросить. Все по-людски, как положено. Второй — попутчик, «чисто по-человечески» предложил первому умереть. Так, из человеколюбия решил помочь в одной маленькой проблемке. Это нормально. Из-за чего тут переживать? С каждым может случиться. Однако человек умирать не хотел, и тогда попутчик решил ему показать, как это бывает с другими. Тоже вполне естественно. Товар лучше видеть лицом. Или вывернуть на лицо? В общем, что-то похожее.

Еще была девушка. «Мой брат Билли марсианин. Мы все тут с Марса», — всплыло в сознании. Но ее-то за что? Можно ли после этого сохранять невозмутимый вид и говорить, что все в порядке?

Спасибо, доктор, больше не надо уколов. Больше не нужно ваших металлических инструментов. Они не помогут. Они еще никому ни от чего не помогли по большому счету. Сделайте хоть что-нибудь, чтобы унять эту боль. К горлу подступил тяжелый ком. Камень на душе — кажется это так называется? Какой доктор на земле в силах будет снять его?

Юноша постепенно ориентировался в помещении, но в сознании по-прежнему черными пятнами мелькали зловещие картины прошедшего дня. В зрачок Джима Холси бил тонкий луч световода. На этот раз никто не подвергал его унизительным допросам и оскорблениям, хотя дело вновь происходило в полицейском участке. Сейчас он находился в надежных руках врача.

Осматривающий его специалист задавал какие-то вопросы, деловито поджимал губы, когда Джим отвечал, заглядывал юноше в глаза и отрывисто что-то записывал. Для Холси эта процедура не имела никакого значения. Он переносил ее вяло и апатично, мысленно находясь совсем в другом месте.

Еще и еще раз юноша возвращал себя к событиям той ужасной ночи, пытаясь переиграть происшедшее.

Он достиг той опасной глубины самокопания, когда настает неизбежный кризис.

Всего за сутки для Холси утратили смысл и значение все, к чему он успел привыкнуть. Детские нравоучения, библейские цитаты, ложная мораль его вчерашних учителей не помогли ему этой ночью спасти Нэш от рук убийцы. Что же по-настоящему можно было сделать, чтобы девушка осталась жива?

— Нам удалось связаться с вашим братом, — сказал подоспевший агент ФБР. — Он готов вылететь дневным самолетом, если потребуется его помощь.

Да, помощь безусловно понадобится. И не его одного, а десяти таких братьев, чтобы удержать Холси от желания отбить убийцу у полицейских.

«Интересно, — думал он, — они тоже водят своих детей в воскресные школы или предпочитают читать нотации прямо в камере?»