Попутчица

– Вы даже не попрощались, – сказал он, испытующе глядя на ребят. Размахнувшись, с силой швырнул мертвую собаку на лобовое стекло. Обмякшее тело псины, ударившись о стекло, грузно сползло на капот, оставляя черные потеки на стекле.

Лена закричала, беспомощно съежившись в кресле.

– Черт! – заскулил Николай. Все его надежды на спасение рухнули в один миг, как хрупкий мостик, сносимый бурлящим потоком. – Черт, черт, черт!!! – Он в смятении крутил ключ зажигания, при этом напрочь забыв вернуть рычаг переключения передач в нейтральное положение, из-за чего автомобиль отказывался заводиться.

– Забирайте с собой моих питомцев! – с ненавистью цедил старик. – Забирайте всех! Я вам дарю их!

Он проковылял куда-то в сторону и через мгновение вновь появился перед машиной, держа труп еще одной собаки. Струящийся с ее тела дым обволакивал фигуру Корнеева, делая его похожим на призрака.

– Это ведь так здорово. Залезть без спросу в чужой дом. Отстрелить хозяину руку. Сжечь заживо его собак. И убить родного ему человека, – злобно шипел Корнеев. Размахнувшись, он швырнул труп в лобовое стекло. – А теперь уехать на моей машине!

Лена скукожилась еще больше, словно пытась слиться с сиденьем, раствориться в нем. Она уже не плакала, а только монотонно ревела, делая паузы только для того, чтобы набрать воздуха в свою худенькую грудь.

– Это ты убийца!! – завопил Николай. – Ты, старый психопат!!! Ты, и только ты!!!

В мозгу что-то щелкнуло, и он, наконец сообразив, почему двигатель не запускается, повернул рычаг переключения скоростей в нужном направлении.

– Забирайте их всех, – словно заведенный, продолжал шипеть старик. Он шагнул влево и, наклонившись, вцепился в заднюю лапу тлеющей собаки. Шерсть и обгоревшая кожа слезала с несчастной клочьями. Старик поднял над собой еще живого, бьющегося в конвульсиях пса.

«Откуда у него столько сил?! – пронеслась у Николая мысль. – Он что, подзаряжался там, в комнате? Как мобильник?!»

– Как насчет шашлычка, детки?!

Произнеся это, Корнеев с уханьем бросил визжащее животное на капот. Лобовое стекло почти полностью заволокло черной слякотью из ошметков плоти животных, сквозь которую едва угадывался силуэт хозяина дома.

Стиснув зубы, Николай включил зажигание. Мотор послушно заработал, и он включил «дворники». Бесполезно, они лишь размазывали тошнотворную массу по стеклу.

Николай выжал сцепление. Ничего, ему и так все видно, без помощи «дворников». На этот раз он сровняет этого сумасшедшего с землей. Превратит его в сырой фарш.

– А еще можете захватить с собой моего приятеля. Я надеялся, он заменит меня. Он лежит тут, рядом, – прокряхтел Павел Сергеевич, указывая куда-то в сторону. – Правда, мои собачки слегка потрепали его. – Вынув из-под цепочного пояса нож и зажав его по-пиратски зубами, он начал карабкаться на капот автомобиля.

– Сдохни!! – рявкнул Николай и, до крови закусив язык, с силой нажал на газ. Боль в раздробленной ноге была такой, словно от щиколотки до колена ему заживо сдирали кожу. «Каблук» резко рванул с места, и старик скатился вниз. Машину тряхнуло на кочке, раздался истошный возглас Лены. В следующее мгновение автомобиль с силой врезался в ворота. От удара «каблук» спружинил и, откатившись назад, вновь заглох.

Николай скрючился над рулевой колонкой. Едва затянувшаяся рана на груди снова открылась, заливая свежей кровью рваную, черную от копоти футболку. Голова ныла и гудела, словно потревоженный улей.

Лена плакала, держась за разбитый лоб.

– Коля…

Он едва приподнял голову, но не успел даже разлепить губы, как раздался звон битого стекла. Россыпь поблескивающих осколков накрыла его, как упавший с ветки снег. Еще один удар. Старик бил локтем, точно, с придыханием, словно посылая ракеткой теннисный мяч. Николай сгорбился, рефлекторно обхватив голову руками.

Наконец Корнеев просунул через окно руку, открыл дверь и проговорил:

– Посмотри сюда.

Голос измочаленного и смертельно уставшего человека. Но даже не поднимая глаз, Николай буквально кожей ощущал, какая дикая, необузданная ярость клокочет в этом страшном человеке.

– Подними голову. Или я отрежу ее.

Николай выпрямился.

– Повернись сюда! – скомандовал старик.

Парень послушно заворочался, пытаясь не задеть многострадальную ногу. Он был окончательно разбит и сломлен.

Все. Ничего не вышло.

Теперь этот упырь убьет их. А может, скормит собакам. Или бросит в колодец. А впрочем, какая разница? Пожалуй, сейчас он даже будет рад смерти. Вот только Ленку жалко…

Он сидел на водительском сиденье, развернувшись к выходу, словно вот-вот намеревался покинуть автомобиль, и исподлобья смотрел на старика.

Корнеев тоже разглядывал юношу. Долгим, изучающим взглядом. И по мере того как они смотрели друг на друга, ненависть в глазах Павла Сергеевича таяла, уступая место холодной расчетливости. Он снова выглядел так, как в тот день, когда ребята встретили его в лесу, – спокойный, уверенный в себе пожилой человек с аптечкой на случай возможных травм…