Попутный ветер (ЛП)

Вот она, густые, пышные, блестящие каштановые волосы и их много, великолепная фигура даже после двух детей, Тайра Аллен, моя подруга, моя спасительница много лет назад.

Моя мачеха.

В тот момент, когда ее зеленые глаза посмотрели на меня, они расширились, и улыбка расползлась на ее великолепном лице.

– Вау, милая, ты выглядишь великолепно!

Видите? Я выглядела великолепно.

Я такая глупая.

Я знала, что она видела. В течение нескольких месяцев я шла по жизни, но не прилагала к этому никаких усилий. Я вставала, шла на работу, возвращалась домой и пыталась заснуть. Я зависала с семьей и делала вид, что все в порядке, но они знали, что это все шоу.

Особенно папа.

Кейн Аллен, известный всем, как мой папа и как Тэк, был далеко не глуп, что было здорово большую часть времени, но не было так, когда я пыталась провести его, что мне никогда, ни разу в жизни не удавалось сделать с моим отцом.

– Я все испортила, – заявила я и увидела, как Тайра моргнула.

– Прошу прощения? – спросила она.

– Я все испортила, – повторила я.

– Как ты все испортила? – спросила она.

– Я спала с Шаем.

Она и глазом не моргнула. Ее глаза так расширились, что я подумала, что они просто вылезут из орбит.

Но Тайра быстро взяла себя в руки, сунула руку в задний карман и вытащила телефон. Она ткнула в него пальцем и приложила к уху.

– Тэк, милый, иди без нас, – сказала она в телефон. – Мы с Табби возьмем ее машину и встретимся там позже. Я пока не знаю, но нам с ней нужно поговорить, и когда мы все уладим, мы встретимся с тобой в «Хаосе». Тогда помолчи, красавчик, я же сказала тебе, я еще не знаю, но я выясню, и мы разберемся, а потом встретимся там, – еще одна пауза с закатыванием глаз, затем мягче. – Я поняла, ты знаешь, что я понимаю. Скоро встретимся.

Папа волновался, я могла сказать. В этом не было ничего удивительного. Он был из тех, кто любит тебя так сильно, что ему больно, когда тебе больно, а когда ты теряешь что-то ценное, он теряет это вместе с тобой.

Думая об этом я увидела то, что часто видела, когда Тайра разговаривала с папой.

Несмотря на то, что она опустила подбородок и повернула голову так, чтобы я видела ее профиль, я все еще видела, как лицо Тайры смягчилось, прежде чем она тихо сказала.

– Да. Хорошо. Люблю тебя!

Потом я увидела, что ее лицо смягчилось, и я знала, папа говорил ей, что тоже любит ее.

Тайра была бомбой, поэтому я была рада, что она получила любовь отца, и я была еще более рада, что она сама дала ему ее.

Женщина ткнула пальцем в экран телефона, сунула его в карман и сосредоточилась на мне.

Потом спросила.

– Ты спала с Шаем?

– Шесть недель назад, но мы спали – спали, а не занимались этим. Видишь ли, я попала в ситуацию, он вытащил меня из нее, я попросила его напоить меня, он сделал это, мы играли в бильярд. Мы разговаривали, оказались в его постели, я спела ему песню из «Отверженных», потом я отключилась и проснулась в его объятиях.

Ее голова склонилась набок, а взгляд стал острым, и он стал таким примерно в то время, когда я заявила, что попала в ситуацию.

Как я уже сказала, мой отец был далеко не глуп. Будучи на самом деле не глупым, по какой причине я так и не поняла, он женился на моей маме, которая была намного глупее, чем кто-либо, кого я знала. Однако, будучи не глупым, папа влюбился в Тайру и не сделал ту же самую ошибку дважды. Поэтому Тайра тоже была далеко не глупа, что работало в мою пользу большую часть времени.

Иногда – нет.

Я знала, что это был один из тех случаев, когда она спросила.

– В какой ситуации ты была?

Я облизнула губы, а она смотрела.

Затем Тайра подошла к кровати, указывая на нее рукой.

– Хорошо, расскажи мне.

Она села на кровать, я села рядом и начала рассказывать.

– Ладно, то, что я собираюсь сказать, не обрадует тебя, но вот оно. Шесть недель назад я встречалась с Натали.

Тайра прикусила губу, ее лицо стало пустым, и я поняла это.

Натали Харбинджер была моей лучшей подругой с незапамятных времен. Я училась в колледже на медсестру. Натали училась в том же колледже, что и я, но она ходила на вечеринки. Она приложила много усилий и поэтому преуспела в этом начинании до такой степени, что ее выгнали из колледжа. Она продолжала ходить на вечеринки, и в этом не было ничего плохого, кроме того, что чем дольше она это делала, тем больше становилась похожа на людей, с которыми тусовалась.

Люди в нашем возрасте начинали взрослеть и разбираться в себе. Если бы они этого не делали, их жизнь пошла бы по спирали, что означало бы, что они никогда не разберутся.

Натали не стала взрослой и не разобралась в себе.

Я справилась. Мама Натали, возможно, была большей сукой, чем моя. Проблема была в том, что у Натали не было отца, которому было бы не наплевать, и мачехи, которая была бомбой. Я понимала, что делаю вещи, чтобы привлечь внимание, даже если плохим способом, но для меня это дерьмо закончилось много лет назад. Она же, казалось, была просто не в состоянии выбраться из этого.