Попытка контакта

— Сам негатор находится в яме под укрытием из бревен в три слоя. Расчет показывает, что негополе все равно должно оказать действие на гранату. Обращаю внимание: граната может быть использована многократно, надо лишь восстановить все потоки в кристаллах. Описание потоков имеется здесь, — тут лектор потряс толстой пачкой листов. — С ними, конечно, буду работать я сам. На мне же наблюдение. Понадобится человек на гранатомете. И, как легко догадаться, негатор. Также могу с основанием предположить, что кто-то из российских моряков захочет присутствовать на испытаниях. Кстати, они брались разыскать и привлечь негатора.

Риммер и Малах синхронно кивнули. И тут подняла палец Мариэла.

— Мне тоже стоит там быть. Негатора мне, понятно, не вылечить, но в случае чего оказать первую помощь немагическими средствами я сумею.

Никто не выразил своего несогласия.

— Тогда, как понимаю, надобно связаться с лейтенантом Семаковым.

Комнатка писаря Синякова видала самых разных посетителей. Ее хозяин, имея хороший почерк, выполнял все все работы от адмирала Нахимова и его адъютантов в срок и с отличным качеством. Сверх того, однорукий писарь не чурался приработка: письмишко написать, прошение или жалобу. Брал он по-божески, а копеечка-другая лишними не бывали. Но эти двое выпадали из обычного ряда: они не походили ни на тех, кто приходит с бумагами от начальства, ни на просителей.

Одним из этой парочки был простой флотский лейтенант — не хуже и не лучше прочих. Правда, на груди у него красовался георгиевский крестик, но таковых офицеров было не так мало в Севастополе. Наверное, по этой причине писарь не знал его в лицо.

Второй была молодая девица, одетая по-господски, то есть в хорошего качества плаще, при шляпке и легких туфельках. Тут ошибиться было нельзя: об этом плаще с желтой лентой знали решительно все, а равно о его владелице. Женщина-врач Марья Захаровна, которой выказал уважение сам Пирогов, была некоторым родом знаменитостью.

Флотский писарь не забыл уставов. Он подскочил со стула, вытянулся во фрунт и выдал приветствие по всем правилам:

— Здравия желаю, ваше благородие!

— Здравствуй, братец, — лейтенант, по справедливости сказать, никакой фанаберии не проявлял, а Марья Захаровна так и вовсе приветливо кивнула, — мы по поручению адмирала Нахимова. Вольно. Меня зовут Владимир Николаевич Семаков. Так вот, ты здесь на писарской должности, дело нужное, не спорю. А не хочешь ли снова на унтерскую службу?

— Осмелюсь доложить, унтер из меня плоховат выйдет. Извольте глянуть, — и в воздух поднялась культя левой руки закутанная в рукав мундира.

Флотский лейтенант был все так же спокоен:

— Так левая рука и не понадобится, а нужны будут храбрость, да глаза, да еще правая рука — записывать. Однако на эту позицию имею разрешение от адмирала лишь охотника нарядить.

Лейтенант вдруг доброжелательно улыбнулся:

— Знаю я, что ты за денежку малую пишешь всякую бумажку.

Такой оборот беседы сразу и сильно не понравился писарю. Но флотский офицер продолжил уж совершенно неожиданно:

— Мы хотим с согласия адмирала поставить тебя на флотское малость рисковое дело с окладом два рубля. Два! Если согласишься.

— Да в толк я, ваше благородие, не возьму: в чем-ат задача?

Разумеется, хитрый ход бывшего унтера, неявно спрашивавшего о роде опасности, был расколот.

— А задача, братец, вот какая. Сейчас тут неподалеку копают землянку, это будет убежище, крышей у него бревна пятивершковые, три слоя. В той землянке тебе сидеть, а сверху на эти бревна полетит граната — чушка такая литая, весом полтора пуда. Почти то же, что бомба, только эта граната пустая, без пороха. Взрываться, сам понимаешь, нечему. Пробить бревенчатый щит она не сможет. Тебе ж только ждать, пока ударится о крышу и, коль не побоишься, глядеть сквозь дырочку, как она падает. А если заметишь в гранате что необычное, то записать, что оно.

— Что ж в падающем железе может быть такого, на что глядеть надобно?

— А вот этого не скажем. Ты сам должен заметить. Сразу скажу: увидеть трудно. Ну да у тебя глаза вроде как на месте.

Тут в беседу вмешалась молодая барыня:

— А я, если нужно, могу помочь по докторской части.

Но Синяков все еще был в колебаниях:

— А ну как пробьет ту крышу насквозь?

— Так мы сначала все вместе поглядим, как оно: сбросим на землянку, сами с тобой в сторонке постоим. Но по моим прикидкам должны эти бревна устоять.

— И сколько ж гранат кидать понадобится?

— Вот этого, братец, никто не знает. Будем изучать, может ли сия граната взорваться или нет. Нам-то надо, чтоб взрывалась в бою по-взаправдашнему, а при испытаниях — понарошку. Повезет — так за два дня получим, чего надобно, а может, и целый месяц возюкаться придется… Так как, берешься?

— А если спрошу примерно: отчего ж это отставной унтер без руки вам наибольше подошел?

Вопрос ожидался. Семаков очень не желал хоть как-то раскрывать само существование негаторов и потом ответ подготовил весьма тщательно: