Попытка контакта (СИ)

— Вы обе ошибаетесь, — пояснила доктор-кудесница, — то, что вы видите, это даже на одну десятую не зубы; конструкт только верхней эмалевой оболочки, а внутри ничего нет, но мы заполним…

Три зуба на глазах у зрительниц наливались крепостью и, по их мнению, ничем не отличались от настоящих, но Мариэла продолжала давать пояснения:

— Да, сейчас и с виду они как родные, и внутри все, что положено, но на самом деле их стойкость много меньше… в таком состоянии, Елизавета Алексеевна, нельзя давать есть ничего твердого. Хлеб только мягкий, фрукты нежелательны, сыр нарезать тонкими ломтиками, мясо тоже, а лучше бы отварную курятину, творог можно также… Пять дней осторожничать, а мне за новыми зубами следить надобно, работа такая. Вот еще поправить…

Тонкие пальцы шевелились, иным разом они указывали на какую-то ведомую лишь Мариэле точку, потом отдергивались, пробегались по невидимым струнам…

— Ведьмовство… — прошептала суеверная Абрютина.

Иностранная докторша услышала и ответила строгим тоном:

— Не ведьмовство, а наука, которой долго учиться надо. Умение управлять энергетическими потоками тела.

Последовал ожидаемый вопрос:

— И что, каждый так может?

— К сожалению, нет. Без природных способностей в нашем деле никуда. Почему-то женщины чаще мужчин ими обладают… да и то одна из пяти сотен… а теперь корни… вам этого не видно, но именно они дают зубам устойчивость…

Женщины молчали, не желая вмешиваться.

— Ну вот, теперь соблюдать указания, а завтра вечером я появлюсь снова. И так еще пять раз. Без этого новым зубам не жить… Катя, просыпайся.

Девушка раскрыла глаза, попробовала языком то место, где раньше были дырки вместо зубов, и немедленно вскрикнула:

— Марья Захаровна, а уж в зеркало поглядеться можно?

— Да, — улыбнулась в ответ госпожа магистр, — но лишь в этой комнате. Из нее до завтрашнего моего появления — ни шагу. И принести зеркало должны только вы, Елизавета Алексеевна.

Капитанша со словами «Я живо!» выметнулась из команаты, как будто ей было столько же лет, сколько и пациентке. Отдать справедливость: хозяйка дома принесла не только ручное зеркальце, но и горстку золотых монет.

— Как уговорились, Марья Захаровна, извольте пересчитать; а сейчас не угодно ль чайку?

— Никак нельзя, — твердо ответила докторша, — мне надо срочно за браслетом. Госпожа Абрютина…

Та с трудом отвлеклась от зрелища: любимая племянница с упоением разглядывала себя в зеркальце, держа его левой рукой.

— …вы помните все указания? В части того, чего нельзя делать?

— Помню, как «Отче наш», не извольте беспокоиться, госпожа доктор. Все будет исполнено.

— Тогда мне пора. Я только-только успею…

Молодая женщина не стала уточнять, чего именно не успеет, схватила свой плащ и выскользнула за дверь. Княгиня поспешила за ней.

На полпути в дом Мешковых доктор вдруг спросила:

— Татьяна Сергеевна, а что такое «Отче наш»?

Глава 10

Предотвратить распространение слухов о чудесном исцелении было решительно невозможно, даже если бы пришельцы того захотели. Ничуть не удивительно, что до врачебного сообщества Севастополя они дошли весьма быстро. Результатом был визит капитана-исправника Ивана Александровича Плетнева в дом Мешковых.

Князь отсутствовал по служебной надобности, и посетителя приняла княгиня. Само собой разумеется, Плетнева она знала лично — так же, как и он ее.

После начального светского разговора ни о чем капитан-исправник начал то, к чему его обязывала должность: проводить предварительное следствие.

— Татьяна Сергеевна, позвольте задать вам несколько вопросов в части, касающейся некоей Марии Захаровой дочери Руа, называющей себя врачом…

Княгиня с истинно великосветским терпением выслушала Плетнева. Появившуюся на ее лице улыбку также можно было посчитать великосветской.

— Иван Александрович, могу я узнать, кто именно подал жалобу на действия этой женщины-врача?

Капитан-исправник вытер платком лоб. Ситуация ему не нравилась с самого начала, теперь же она ему очень не нравилась. Княгиня явно желала взять под защиту эту даму, и не нужно было быть сверхопытным службистом, чтобы предвидеть направление начальственного гнева в случае промаха.

— Доктор Генрих Христофорович Хофбауэр…

— …и не только он, не так ли? Эту ситуацию можно было предвидеть. Господа врачи уже высказывали вслух свое крайнее недовольство работой доктора Пирогова. Ничуть этому не удивляюсь: как врач Николай Иванович на голову выше всех севастопольских докторов, вместе взятых. В случае с Марьей Захаровной то же самое. Катеньке Власьевой она вырастила три зуба вместо выбитых. Интересно, высокоученый доктор Хофбауэр способен на такое? Исправление скрюченной кисти было не по силу доктору Зайдель⁵, как вам, возможно, уже доложили. Марья Захаровна сделала и это. А уж о том, что она справилась в один день с воспалением легких у меня, даже не упоминаю.

Капитан-исправник, не будучи медиком, ничего не понимал в воспалениях, но из жизненного опыта знал твердо: никакой врач не в состоянии вырастить исчезнувшие зубы. И все же он попытался защищать свою позицию: