Попытка номер три

Человека, который напал на девушку, она не видела, слышала только топот, но эксперты говорят, что есть следы обуви – дождь помог. И еще один момент. Кусок кирпича, которым ударили потерпевшую, нашелся тут же, во дворе, на клумбе у подъезда. Делаем вывод. Какой? А такой, целенаправленно за девушкой шли. Двор очень чистый, ухоженный, стройматериалов поблизости не валяется, то есть, каменюку по дороге подобрали. Шли зачем? Ограбить. Фотоаппарат явно привлек чье-то повышенное внимание, мимо такой вещи грабитель не пройдет. Надо дать наводку ребятам-операм, чтобы взяли под контроль ломбарды и тряхнули частных скупщиков, вдруг да всплывет где техника.

Сумка. Потерпевшая говорит, что в ней ничего ценного, кроме документов, не было. Так, по списку – редакционное удостоверение, паспорт, кредитная карта и около трехсот рублей мелочью, расческа, помада и зеркальце. Все. Ничего стоящего, действительно, нет. Пропал еще и дешевенький мобильный телефон. Тоже надо подключить спецов из техотдела, может, получится отследить местоположение аппаратика.

Одежду осмотрели, ничего особенного. Украшений никаких при поступлении в больницу при девушке не было, вся одежда скорее удобная и добротная, чем модная. Да, перчатка одна. Надо будет еще раз осмотреть все в подъезде, где произошло нападение, расспросить уборщицу и соседей. Если найдется, может на ней есть хоть какие-то следы…

Галина Викторовна сняла очки и потерла уставшие глаза. Сегодня нужно еще постановление составить о возбуждении уголовного дела, а завтра уже трясти экспертов с их умозаключениями, вдруг да всплывет что-нибудь.

Она посмотрела на часы. Вот-вот должен подойти свидетель еще по одному делу. «Мутный дяденька», – так определили его оперативники. Поглядим, что он там мутит и мутит ли. Может, человек просто испугался контактов с органами и зажался. Такое, кстати, с честными гражданами случается гораздо чаще, чем с тем контингентом, с которым правоохранителям приходится иметь дело.

Раздался осторожный стук в дверь.

– Можно? – в проем просунулась взлохмаченная рыжая шевелюра.

– Проходите, Самойлов, присаживайтесь, – она достала из сейфа очередную папку. – У меня возникли к вам дополнительные вопросы. Чтобы их прояснить, ознакомьтесь, пожалуйста, вот с этими документами.

– Ты еще работать не начала, а уже по башке получила, – посмеивался над Инной ее брат, Гоша. Родственники приехали навестить девушку в больнице. Что они пережили за эти дни – не передать словами, но теперь ужас прошел, и к молодежи вернулось чувство юмора, чего нельзя было сказать о старшем поколении – матери Инны и Георгия, – я думаю, ты засняла попытку мафиозных кланов отмыть «бабосы» через строительство пандусов и теперь тебя ждет страшная месть!

– Ой, отвали, шуточки у тебя дурацкие, правда! – Инка сморщила нос, – просто какой-то урод покусился на мой фотик, точнее, не на мой, а на редакционный, пас меня, по ходу, пока я щелкала, причем не только затвором, если судить по тому, что случилось, но и другим местом… Что же теперь будет?

– Ничего не будет, тебе за героизм еще медаль дадут, – продолжал балагурить брат.

– А ну-ка, брысь отсюда, – шикнула на весельчака подошедшая мать, – нашел, над чем смеяться. Как ты? – она смотрела на дочь с нескрываемой тревогой.

– Да все хорошо, ма, – Инка старалась говорить с улыбкой, но ныло все тело, даже кожа на лице, – ты две минуты назад об этом спрашивала.

– Мне когда позвонили из больницы, я чуть с ума не сошла, – призналась Ольга Юрьевна, – картины рисовала себе жуткие, не знаю, как сюда доехала. Ну вот зачем тебе понадобилось переезжать в ту квартиру? Нам вместе всем плохо жилось, что ли?

– Ма, перестань, я уже большая девочка и мне давно пора жить отдельно. И я ни «где-то там», а в бабулиной квартире живу, причем, заметь, уже скоро десять лет. Я же тебя не бросаю, я к тебе постоянно приезжаю. И хорошо нам всем было, да, но тесно. Гошка уже вон какой кабан здоровый, ему своя комната нужна, своя территория, чего мы будем в двух комнатах тесниться?

– Замуж тебе надо, милая, замуж, и не спорь со мной, – Ольга Юрьевна увидела, как недовольно сморщилась Инна, – не все же такие козлы, как твой Славик, не все пьют и шляются по бабам, вокруг полно достойных мужчин, а ты еще достаточно молода, чтобы ставить на себе крест.