Попытка психологического истолокования догмата о Троице

Нет сомнений, что учение о Триединстве первоначально соответствовало патриархальному общественному устройству. При этом, впрочем, мы не можем с уверенностью установить, стала ли эта идея продуктом социальных условий или же, наоборот, была первична и сама революционизировала социальное устройство. Феномен первоначального христианства и возникновение ислама, если ограничиться лишь этими двумя примерами, показывают, на что способны идеи. Человек непосвященный, не имеющий возможности наблюдать за поведением автономных комплексов, в большинстве случаев склонен возводить происхождение психических содержаний к окружающему миру, сходясь в этом с общепринятым убеждением. Это предположение, несомненно, оправданно, если речь идет об идейных содержаниях сознания. Но наряду с ними имеются еще и иррациональные, аффективные реакции и импульсы, исходящие от бессознательного и толкающие к (архетипическому) упорядочению сознательного материала. При этом, чем отчетливей проступают контуры архетипа, тем сильнее действие его "fascinosum"; соответственно [религиозные] высказывания определяют архетип как нечто "демоническое" (т. е. относящееся к "даймону") или "божественное". Подобные высказывания указывают на захваченность, одержимость неким архетипом. Лежащие в основе этих высказываний представления неизбежно антропоморфны, отличаясь этим от упорядочивающего архетипа, который сам по себе непредставим, поскольку бессознателен. Они доказывают, однако, что архетип активизирован.⁹⁵

95 В высшей степени вероятно, что активизация того или иного архетипа зависит от изменения статуса сознания, требующего какой-то новой формы компенсации.

Таким образом, история догмата о Троице предстает в качестве постепенного проступания некоторого архетипа, который упорядочивает антропоморфные представления об Отце и Сыне, о жизни, о различных ипостасях и т.д., выстраивая их в архетипическую, т. е. нуминозную, фигуру "Пресвятой Троицы". Современники этих событий воспринимали ее как нечто такое, что современная психология называет внеположенным сознанию психическим присутствием (Prasenz). Если налицо consensus generalis [всеобщее согласие] в отношении какой-либо идеи, как-то имеет - и имело - место в нашем случае, то мы вправе говорить о коллективном присутствии. Подобными "присутствиями" в наши дни выступают фашистская и коммунистическая идеи: первая подчеркивает власть вождя, вторая - общность имущества, обе эти черты характерны для первобытного общества.

"Святость" какой-либо идеи или вещи означает, что они наделены .высшей ценностью, перед лицом которой человек, образно говоря, немеет. Святость дарит откровение; она есть сила озарения, исходящая от архетипической фигуры. Человек никогда не ощущает себя субъектом подобного процесса, но всегда лишь его объектом⁹⁶. Не он воспринимает святость, но она охватывает и пленяет его; не он познает ее откровение, но она открывается ему, причем он даже не может похвастаться, что правильно понял открывшееся. Кажется, что все происходит помимо его воли: речь идет о содержаниях бессознательного, ничего больше наука не может констатировать, так как не может прибегнуть к вере, преступив отведенные науке границы.

96 Кепген метко замечает {Die Gnosis des Christentums, p. 198): "Если такая вещь, как история западного духа, существует... то она должна рассматриваться с точки зрения личности западного человека, формирующейся под влиянием догмата о Троице".

В. Христос как архетип