Попытка возврата

Хотя… Горбатов мужик головастый, воюет хорошо. Главное, чтобы у войск выучки хватило. А её почти нет. Чёрные полки я даже не рассматриваю. Те — отдельная песня. А вспомнил я обычную часть. В пехотный полк прибыло пополнение. Так двое земляков из новоприбывших решили соревнование на смелость устроить. Один выскочил на бруствер и, пульнув в сторону немецких окопов, спрыгнул обратно. Второй сделал то же самое, только стрельнул, дёргая затвор, два раза. Потом опять первый — но уже сделал три выстрела. Мне удалось застать финал этой истории. Увидел, что какой-то псих, выскочив из окопа, стреляет в немцев, а потом — бац! C дыркой в башке сваливается на дно траншеи. Я такому подходу к ведению боевых действий удивился, и с ротным (мы как раз с ним шли, передок осмотреть) подошли к убитому, которого уже окружили бойцы. Там и узнали, в чём дело. Узнав, резко обозлился! Мало того, что ума не хватает воевать нормально, так ещё и мозгов нет во время затишья себя поберечь. Сержанта, который всё это видел и не остановил, — на хер, рядовым в штурмовую роту на месяц. Взводному, который таких сержантов держит, — выговор с занесением в грудную клетку. А в самом начале до остальных бойцов довёл, что рядовой Митяев погиб позорной смертью и именно такая формулировка будет в похоронке. Соответственно, его семья фиг получит, а не пособие. Такую подляну родственникам Митяева я делать, конечно, не собирался, но бойцов эта угроза заставила сильно задуматься.

— Вы же, блин, толком стрелять не умеете, только гоношитесь друг перед другом! Выучку свою повышайте, а не понты дешёвые колотите! Он же свою родню пришёл защищать, а ни одного фрица даже не убил. И из-за собственной дурости. А теперь Вася или Петя будут за него воевать. А сколько у нас таких, что гибнут вот так — впустую? Даже не из-за нашей дурости, не из-за командирской, а по собственному идиотизму. Я бы понял его скачки, если бы он на бруствер выпрыгивал, а вы все, весь взвод, любопытствующего немца, что на его трюки вылезет посмотреть, на мушку взяли бы. Ну или просто его циркачества прекратили, если самим неохота ничего делать. Вот ты, папаша…

Я кивнул коротко стриженному седому бойцу, который, как и все, смущённо отворачиваясь, слушал мою речугу.

— Ты же взрослый человек. Эти-то ладно — пацаны, у них ещё детство в жопе играет. А ты же мог предполагать, чем это всё закончится. Видишь, сержант не мычит, не телится, так своей властью, просто как старший по возрасту, одёрнул бы молодых придурков… А вообще армия, она тогда силу представляет, когда бойцы не делятся на семейки и землячества, а друг за друга горой стоят. Когда более опытный вот таких салабонов на путь истинный направляет да хитростям военным учит…

В общем, закатил тогда монолог минут на двадцать. А сам потом задумался. Я ведь всё это время на генералитет наезжал… Собрались, мол, валенки, да людей гробят. Но ведь они, что называется, плоть от плоти остального народа. Просто тупость генерала имеет гораздо более масштабное выражение. Он за тысячи отвечает и тысячи же положить может. Боец же несёт ответственность только за себя, и сегодняшний случай, не проходи я мимо, так и остался бы рядовым происшествием. Максимум, в узком кругу, сослуживцы обозвали бы Митяева дураком, на том всё и забылось. До следующего раза… Вообще правильно у нас говорили, что солдаты те же дети, только с большими херами. Даже у взрослых мужиков в армии башню сносит, что говорить о пацанах восемнадцатилетних. Да плюс ещё наш русский фатализм на всё накладывается. Это разные англичане воюют осторожно и осмотрительно, строя планы и оберегая себя на после войны. Наши же считают, что раз пошла такая пьянка — режь последний огурец. Мол, если призвали на войну, то в такой мясорубке шансов выжить очень мало, а на миру и смерть красна. И ведут себя те, кто посмелее, — соответственно. Ну а те, кто потрусливей, умудряются перед двумя фрицами с ручным пулемётом батальоном окапываться начать. М-да…

* * *

В общем, неслись мы на двух машинах по широкой степи, и нас никто не тормозил. Один раз только выскочили несколько немецких солдат наперерез, чего-то вопя и стреляя в воздух. Я так думаю, они нас за своих приняли и криками пытались предупредить — ты туда не ходи, снег башка попадёт, совсем мёртвый будешь. Потому что ещё километра через два по нам ударил нестройный винтовочный залп и из кустов и ячеек полезли люди в советской форме. Дав по тормозам, вывалился из кабины, тут же начав крыть матом, аж горло сорвал:

— Эй, пехота, вашу бога душу мать, через три коромысла да шпинделем по башке! Трам тарарам трах тах!