Попытка возврата – 3

– Не вопрос. Вы можете оповещать гостей, что свадьба состоится через пять дней. Поймите, тут ведь не только мы с Аленкой завязаны, сейчас у нас сын появился, которому метрику оформлять нужно. Вот пусть она сразу и будет оформлена на Лисова Ивана Ильича. И кстати, Карлу, при звонке, передайте, что приехав сюда, в Германию он попадет только после капитуляции гитлеровцев. Максимум через неделю наши войска возьмут Штутгард и продолжат движение к французской границе, с юга отрезая Рейх от нейтралов. А потом начнется избиение отказавшихся капитулировать войск. Так что если ему дорога жизнь, он этот месяц проведет в Швейцарии. – Ленкина мама на это только кивнула, а я продолжил – Что же касается венчания и всего прочего... В общем, если ваша дочь об этом мечтала, то я всегда готов! Тем более что сам уже давно обещал исполнять ее мечты.

Александра Георгиевна согласно покачала головой, сказав:

– Вы знаете, насчет Ванечки вы совершенно правы. Сейчас надо думать в первую очередь о нем...

Хм, кто бы сомневался! Я о нем и думаю. Да и теща с тестем, втайне от дочери, наверняка себе голову сломали – как же поступить находясь в столь щекотливом положении? Нравы в Европах сейчас конечно достаточно свободные, но барышня имеющая ребенка вне брака, пока еще выглядит довольно предосудительно. А тут получается, что я приехал удивительно вовремя – женитьба, во время которой Аленка берет мою фамилию, а потом чинное-благородное оформление младенца. На дату рождения в данном случае можно наплевать, так как чисто формально все приличия соблюдены. По любому выходит, что в этом случае выигрывают все – и я, получающий любимую в жены, без особых брыканий со стороны ее родственников и эти самые родственники, которые будут иметь вполне законнорожденного внука. В этот момент, до будущей тещи, наверняка занята обдумыванием схожих со мной мыслей, дошли последние слова советского гостя, так как она удивленно вскинулась и спросила:

– Подождите... вы сказали, что готовы венчаться? А как же к этому отнесутся в ГПУ? Или как сейчас называется Российская тайная полиция? У вас ведь могут быть большие неприятности если они узнают про то, что вы были венчаны?

Я хмыкнул:

– Вы еще скажите – в ЧК... ГПУ уже давно нет, есть НКВД – Народный Комиссариат Внутренних Дел. А уж с родной организацией, я разберусь сам.

– Почему вы сказали – "с родной"?

– Потому что я – полковник Главного Управления Государственной Безопасности этого самого НКВД.

Так, теперь понятно откуда Аленка заимствовала жест для критических ситуаций – кулак в рот и распахнутые до невозможности глаза. Мамина дочка...

И в этот момент, как по заказу появилась Хелен. Оповестив, что ребенок спит, она уставилась на нас и испуганно спросила:

– Что случилось?

Я встал, приобняв невесту и ничего не говоря про заморочки с местом службы, так потрясшие тещу, шепнул ей на ушко:

– Понимаешь, я у твоей маман попросил руки ее дочери и сказал, что свадьба состоится через пять дней. Вот она и впечатлилась.

Ленка, от подобного известия, тоже впечатлилась. А после обниманий, поцелуев, слез и смеха, слегка оттаявшая от этой картины Алекс, сказала обращаясь ко мне:

– Вы извините мою реакцию. Просто когда Хелен мне о вас рассказывала, я думала, что вы офицер Красной Армии. Из тех, кого называют "невидимками". И она тоже считала вас просто командиром отряда разведчиков...

Что-то я не понял, это ее так заело, что я не легендарный "невидимка", которым можно хвастаться, а хмырь из тайной полиции? А может у Алекс, идиосинкразия на любых представителей, любой госбезопасности? С другой стороны, конечно, тот гестаповец, которого я в госпитале завалил, тоже ведь, в женихи набивался. Да и Елена наверняка рассказывала про его шантажистский способ добычи руки и сердца. Мда, вот видно теща до сих пор под впечатлением находится. Надо ее как-то успокаивать, разумеется не говоря всей правды. Поэтому кивнув в ответ на ее тираду я сказал:

– Правильно она считала. Я тогда и был командиром террор-группы. Да и сейчас им являюсь. Только отношусь не к армейскому осназу, а к осназу НКВД. Вся разница в том, что у нас спектр задач несколько шире. А что, есть принципиальная разница?

– Нет, просто раньше я никак не могла сообразить, как советский диверсант мог оказаться во Франции. Зато теперь, когда вы обозначили свою ведомственную принадлежность, все становится более-менее понятно...

– Вот видите как хорошо. Это ведь просто праздник какой-то, когда нет неясностей в отношениях. Но давайте пока оставим разговор о моей службе, тем более что больше чем я рассказал, сказать просто не могу. И вы про это лучше не говорите. Ведь сейчас я выступаю, как помощник атташе по культуре. Вот так меня и нужно гостям представлять. А истинное место службы, пусть останется нашей маленькой семейной тайной. Во всяком случае, пока война не закончится и агенты гестапо в Швейцарии, не прекратят свою деятельность.

Александра Георгиевна задумчиво покивала головой:

– Да, вы наверное правы. Говорить что жених моей дочери, агент ГПУ, извините НКВД, будет несколько опрометчиво.