Попытка возврата – 3

– Ну, и я про то же! Тем более что "дипломат", звучит гораздо понятнее и приятнее.

А потом, прекращая этот разговор, я поднялся и предложил дамам сопроводить меня к чемодану, в котором были заготовлены подарки.

Кстати за эти подарки мне надо благодарить не собственную предусмотрительность, а Гусева и Колычева. Видя что Лисов напрочь выпал из жизни, они взяли на себя эту миссию. Иван Петрович, уточнив габариты Хелен приволок откуда-то меховую накидку из шкуры безвинно убиенных норок, а Серега, здоровую золотую брошку с красными и зелеными камушками. Брошка предназначалась теще, и против этого подарка я никак не возражал, молча отдав Гусеву деньги. Но вот манто! Хрен с ним с его стоимостью, для Аленки ничего не жалко, только дарить летом зимние шубейки мне показалось очень странным. Барышни они ведь такие существа – им обнову сразу примерить захочется и обязательно продефилировать туда-сюда на людях. Вот только боюсь, в августе, подобное дефиле может закончится тепловым ударом...

Только на все возражения, Колычев лишь обозвал меня идиотом, слабо разбирающимся в женских вкусах и всучил-таки мохнатый презент. Помимо него, командир достал еще одну продолговатую коробочку, привоскупив, что это для тестя. Открыв краснобархатную упаковку, я только присвистнул. Мда, в мое время это посчитали бы издевательством, но сейчас... Сейчас, металлическая трехцветная шариковая авторучка, это такой эксклюзив, что просто нет слов. Скажу больше – даже у штурманов и понтящихся номенклатурных работников, только двухцветные, а эта, как мне объяснили, последняя новинка, изготовленная для делегатов назначенного на следующий год, съезда ВКП(б). Попала же она к командиру, потому что после выпуска маленькой пробной партии, было решено слегка изменить дизайн и несколько изготовленных, но отвергнутых комиссией изделий, были просто отданы в наш наркомат.

Против ручки я тоже ничего не имел, и поблагодарив Ивана Петровича положил ее к остальным "ништякам". Кстати, даже ребята поучаствовали в подарочном забеге, добыв штук десять, разнокалиберных матрешек для сувениров и килограммовую банку икры. При этом каждый из участников, как сговорившись оповещал, что это будет считаться подарками только от меня, а вот Хелен презенты, они будут давать при личной встрече.

Так что сейчас, открыв чемодан, я на короткое время превратился в деда Мороза. С матрешек все умилились, с икры слегка охренели, а вот дальше... Алекс при виде брошки округлила глаза и начала выделываться, говоря что это работа Фаберже и слишком дорогой подарок, чтобы она могла ее принять. Про Фаберже я был наслышан и в своем времени, поэтому, пару секунд поудивлявшись, в какой комиссионке Серега смог добыть этот раритет, всучил-таки коробочку, добавив:

– Александра Георгиевна, ну что вы в самом деле, как нерусская! Или вы наши обычаи забыли? Я у вас забираю самое бесценное – дочку, а вы тут из-за какой-то брошки температурить начинаете!

Теща, толи вспомнила свои корни, толи ее сразил мой околомедицинский жаргон, но после этих слов, подарок был принят. Сразу бы так! С их деньгами она подобные сувениры вагонами может скупать, а тут гляди ты, неудобно ей стало! Хотя, с другой стороны в скопидомной Европе, такое действительно не принято. Тут, любимым могут дарить по одному цветочку, а родителям невесты так вообще – свадебную фотографию в рамочке и на этом все. Но я, слава богу, не "европеец" и подобными сквалыжными "правилами" не стеснен.

Поэтому, когда я улыбаясь достал подарок для Хелен и накинул ей на плечи, она даже не особенно удивилась, а только восторженно взвизгнув, повисла у меня на шее. Повисев там какое-то время, она переместилась к зеркалу, после чего последовала новая порция радостных повизгиваний.

А еще через полчаса, нас позвали в столовую, где за обедом, мне был задан вопрос в лоб – не собираюсь ли я прямо после свадьбы увезти с собой младшую Нахтигаль и ребенка? Я успокоил, что два месяца у них еще есть, а потом, Лена однозначно будет жить в Москве. Правда сам еще не знал как там все определится с гражданством и вообще, но думаю, этот вопрос за оставшееся время будет разрешен. Если уж ее приглашает сам Сталин, то проблем не будет никаких. Последних мыслей я разумеется не озвучивал, нагло соврав, что в моей стране, все бюрократические вопросы решаются достаточно быстро. Елена была готова ехать не задумываясь, но на Алекс опять напали сомнения. На этот раз ее сильно волновала обстановка в СССР. Причем, даже не со стороны бытовой неустроенности, о которой она имела весьма смутное представление, а именно с политической стороны. В смысле не зашлют ли ее ненаглядную дочу, сразу по приезду, в Сибирь? А если и не зашлют, то доктрина перманентной революции убивала всякую надежду на нормальную жизнь в России.