Пора по бабам

– Это кто же тебе нужен? – выпятил хилую грудь Акакий. Сегодня он был на коне и не мог позволить порочить себя недостойными намеками.

Клавдия только вытаращила глаза:

– Как это кто! Вот вы, например, найдете подозреваемого, и кто его будет допрашивать? Жора?

– А чего? Я могу…

– Да ни фига ты не можешь! У тебя вон физия до сих пор от синяков не отошла. Только начнет заживать, тебе ее опять Манька расквасит. А кто еще? – раздухарилась Клавдия. – Может быть, ты, Кака?

– Может быть, я, – осторожно подтвердил Акакий Игоревич.

Клавдия думала только минуту. Она-то нисколько не сомневалась, что допрос – не Какина песня, просто не могла подобрать убедительных слов.

– Я не знаю, но у тебя такое лицо морально неустойчивое… Знаешь, Кака, ты похож на вора-форточника, которого еще не поймали. Тебе как-то люди не очень доверяют.

Клавдия все же была еще очень слаба. Она откинулась на подушку и, глядя в потолок, вдруг заговорила:

– А вы знаете… я уже знаю, кто убийца. У меня раньше кое-что не срасталось, а теперь все на своих местах. И… еще одна штучка имеется… короче, я еще немножко подлечусь, и будем брать…

– Клавочка! А куда к тебе приехать-то завтра, а? – сложила ручки под грудью Катерина Михайловна. И уже строго рявкнула на Жору: – Георгий! Ну и куда нам завтра ехать?! Надеюсь, ты не поскупился? И у Клавдии будет достойная палата?

Жора сглотнул, а потом быстро-быстро закивал:

– Достойная, ага. Она одна будет в ней лежать, я договорился. На первом этаже, знаете, окошки еще такие с вензелями. Клавдия Сидрна, вы любите с вензелями?

Клавдия даже мычать не могла – разбитая голова давала о себе знать. А в комнату уже входили врачи в белых халатах – что ни говори, а Жора хорошо знал свое дело, если от него что-то требовали конкретное, он, «чисто конкретно», это «что-то» выполнял.

– Вот, Клавдия Сидрна… за вами приехали… – осторожненько ткнул он больную в бок. – Клавдия Сидрна, а чего вы нам не сказали, кто убийца-то?

– Молодой человек! – взвился врач в белоснежном халате. – Вы что – не видите? Пациент без сознания! Паша! Хватай носилки… Нет, брось носилки, надо сначала больную привести в себя!

Пока врачи хватали и бросали носилки с несчастной Клавдией Сидоровной, Катерина Михайловна быстренько собрала ей вещички в пакет и теперь так рыдала на груди у Петра Антоновича, так старательно завывала, будто провожала невестку по крайней мере в «горячую точку».

– Успокойтесь, Катерина Михайловна… – гладила ее по плечу Агафья Эдуардовна. – Ну чего уж… Я всегда говорила, что Клава у вас безголовая…

– Женщина! – взвизгнула Оленька. – Не смейте оскорблять мою… почти что маму! Да! Они хотели меня усыновить! А вы!..

Оленька отчего-то тоже разрыдалась и выбежала от Распузонов.

– Я ничего не понимаю… – всерьез испугалась Агафья. – Жора, ты определил Клавдию сразу в морг? Без посредников?

– Бабушка!! – оскорбленно задышали врачи. – Ваш черный юмор неуместен!

– Нет? – удивилась Агафья. – А чего они все воют-то? Клавдию не так-то просто грохнуть, чего вы, в самом деле! Подумаешь, голову расшибли! Теперь Клавочке голова долго не пригодится, потому что преступника она уже знает. Прям не знаю, такую кутерьму развели, такую сырость, как по покойнику.

– Агафья! – взвизгнула Катерина Михайловна. – Ну, я вас просто умоляю! Просто взываю к вашей сердечности! Ну захлопните же пасть!

Агафья дернула бровками и кивнула очумевшей от всей той истории Ирине:

– Ирина, поедем уже, пока подъезд свободен, а то представь, сколько времени эти задохлики будут Клавину тушу по лестницам тащить.

Ирина бестолково мотнула головой и суматошно начала собираться.

– Я завтра… завтра я и приеду… Клав, слышь чего… Молодые люди, поднимите ей голову, пусть ответит.

– Да она без сознания! Чего зря больную башку мотать! – махали те перед носом бедняги вонючей ваткой с нашатырем.

– Ага… – снова мотнула головой Ирина, а потом все же попробовала добраться до полуживой сватьи. – Клав!! Ты слышь чего! Ты преступника нашла…

– Не нашла, а вычислила, и что вы орете, Ирина? – поморщился Жора.

Та только отмахнулась:

– Жора, вы всегда мне не нравились. Клава!! А Лилю ты не вычислила?!!! Я спрашиваю – Лилю, дочку мою!!!..

На Ирину так накинулись, что она больше кричать не отважилась.

– Ирина! Ну ты едешь? – кричала из прихожей Агафья Эдуардовна. – Завтра приедем к окошечку с вензелями и все узнаем.

Ирина выскочила в подъезд, и там еще раздавался ее звонкий голос.

Потом Клавдия кое-как пришла в себя, ее погрузили в санитарную машину, Жора торопливо попрощался, клятвенно обещал звонить и унесся домой. Акакий же остался с расстроенной матерью и ее супругом.

– Акаша, ты не знаешь, у нас за квартиру заплачено? – вдруг спросила Катерина Михайловна.

– Не знаю… – буркнул Акакий.

Матушка немного помолчала, а потом снова встрепенулась:

– А Клавочка тебе не говорила, где она сбережения хранит?