Пора по бабам

Маменька Лили – Ирина Адамовна была дамой еще совсем не пожилой. Сама себя она считала еще вовсе даже юной и думала, что никто про истинный ее возраст не догадывается. Долгие годы он влачила безрадостное существование в пригороде, пока не догадалась завести свое дело. Она стала плодить кроликов. Кролики отнеслись к этому делу с пониманием, размножались с энтузиазмом, и вскоре нехитрое производство вынесло женщину на новую жизненную волну. Она переехала в город, бизнес ее так и крутился в деревне, но теперь за кролами ходили нанятые работники, сама же Ирина наведывалась в крольчатники раза три в неделю, неплохо себя обеспечивала и была весьма довольна судьбой. Портило жизнь только отсутствие надежного верного спутника жизни. А посему Ирина Адамовна находилась в вечном поиске – она искала свой идеал. Но ведь всем известно, пока этот самый идеал отыщется, столько живого материала надо переработать. Вот и сейчас, похоже, на проработке находился очередной кандидат в идеалы, потому что где-то далеко в трубке слышался мужской голос. Клавдия не стала зря терзать сватью, а просто попросила:

– Ир, ты Лилю к трубочке позови. Чего-то я давненько ее не слышала.

– А… А Лилички нет… она… Клавочка! Она же за границу уехала, отдыхать! Привет тебе передавала, – бездарно врала Ирина Адамовна.

Клавдия была женщиной прямолинейной и не терпела, когда другие врут.

– Ты мне, Ириша, приветами настроение не порти. Вот у меня уже и давление запрыгало, потому что я даже отсюда вижу, как ты врешь! И в кого ты только такая уродилась – врешь и врешь! И кому? Мне! Забыла, как я тебя из тюрьмы вытянула?

Ирина в трубке засопела. Клавдия и в самом деле не так давно вытащила ее из неприятной ситуации.

– Ой, Клавочка, и правда забыла! – защебетала лгунья. – Забыла, а вот теперь вспомнила! Лиля и не за границей вовсе! И не отдыхает! И никаких приветов тебе отродясь не передавала, с чего бы? Она у нас по делам, в крольчатнике. Там Мадонна должна окролиться, так вот Лиле сейчас там самое место!

– Самое место для Лили возле мужа! Тем более сейчас! – не выдержала Клавдия очередного вранья сватьи. – Ты что – не читала газету? Там твоя дочь черт-те каких дел наворотила, а теперь у кроликов прячется!

– И ничего она не воротила! – кинулась защищать дочь Ирина Адамовна. – А только к мужу она пока не может вернуться, пока ее честное имя не будет отмыто! Нет, это же надо такое придумать – наша девочка кого-то там отравила!

– И я про то же! Ей надо здесь бучу поднимать, судить этого борзописца, а она…

– Ага – надо! А если она боится?! Это хорошо, когда они с Даней вместе были, ей тогда ничего не страшно было, а теперь они поссорились, и куда ей?! Сама она не знает, куда податься, кто ее защитит? Ты, что ли?

– Да хоть бы и я! – выпятила грудь Клавдия. – Да только как ее защищать, когда она там с Мадоннами кролится? Ни поговорить с ней, ни порасспросить… Кстати, а какую подругу она прикончила?

В трубке долго пыхтели, потом оскорбленный голос произнес:

– Она никого не приканчивала, между прочим…

– Да я знаю, знаю. Ну кто та бедолага-то, которая умереть надумала? Что за подруга? Где живет? Как зовут?

– Откуда я знаю? – взорвалась Ирина, вероятно, догадалась, что Клавдия уже приступила к допросу. – У нее и не было никаких подруг. Все только «Данечка, Данечка!». Вот я тебе ее завтра привезу, а ты уж сама у нее выясняй.

Ирина определенно тяготилась беседой. Да и голос «за кадром» уже нетерпеливо гнусавил, чтобы она «бросала болтать, потому что все свечи уже сгорели совсем. И что это за романтический ужин вдвоем, когда Ирина болтается на телефоне черт-те с кем?»

Клавдии не понравилось замечание про «черт-те с кем», однако воспитывать наглеца сейчас она не собиралась, еще будет время, а потому попрощалась и отключилась. Похоже, этот возлюбленный у сватьи задержится надолго. Уж как-то так получалось, что чем развязнее мужик, тем больше он нравился ветреной сватье. Опять же – какой ни есть, а банальный ужин при свечах устроил. И где там Кака?

– Кака! А может, и нам эту колбаску… при свечах? Получится нежный ужин на двоих… – мечтательно закатила глазки к потолку Клавдия.

Но все ее мечты разбились от напористого звонка в дверь.

На пороге радостно сияла новенькой вставной челюстью любезная свекровь Клавдии – Катерина Михайловна, вместе со своим спутником жизни Петром Антоновичем. Клавдия только шмыгнула носом, и жизнь для нее окрасилась в мышиные тона.