Пора Познакомиться. Книга 2. Молодость (СИ)

На что тут же получила ответ-Мань, ну что ты изобретаешь ,ты ври да не завирайся, вон они идут все трезвые, дедулька только чуть пьяненький. Не хулиганят, песни поют , а ты напраслину несёшь. Ох, как обиделась моя соседка. Неделю болела.

Проводили дедушку и бабушку до самого дома, потом погуляли и пошли обратно. По дороге некоторые отсеялись, так что домой нас вернулось пять человек. Мы и трое Виталькиных близких друзей, Валерка, Гришка и Славка.

Дома Виталька достал длинную бутылку гремучего рома, купленную в ту поездку в Москве.- Вообще-то сказал он,- я родился в 2 часа прошлой ночи, но давайте отметим мой день в сегодняшнюю ночь.

Гремучим ром назывался оттого, что когда его встряхивали, в пробке начинал вращаться шарик и выталкивал её из бутылки. Пробка из стекла, сидит плотно и когда шарик там крутится, то раздаётся нарастающий, похожий на гром звук, пока пробка не выползет.

Мне это зрелище было интересно, я его видела впервые. Правда пить ром я не стала, ограничилась водой.

Посидели часов до четырёх утра и ребята ушли, а он привязался ко мне с вопросом:- Ну-ка рассказывай, что это за удачный случай, с именем. Значит не я тебе был нужен, а имя моё, чтобы свои амбиции потешить.

Вот так,это была наша первая размолвка с момента нашего знакомства и подарила мне её подруга. Я не посчитала нужным что-либо объяснять или оправдываться, а заявив, думай как хочешь, я спать хочу, ушла в комнату на кушетку и легла.

Мне конечно не спалось, я молча глотала слёзы и думала, за что мне это, не понимая, что можно было просто объяснить всё в трёх словах и развеять подозрения, но характер встал в позу.

Он тоже не спал и видимо думал. Часов в шесть утра я стала задрёмывать, когда почувствовала, что меня поднимают. Он сгрёб меня в охапку и перенёс на кровать в нашу кухонку, со словами-Ты моя жена и отныне спишь только здесь, никаких уходов, поняла?.

Он говорил строго, но ласково провёл рукой по моей щеке и почувствовал слёзы. Потом всё было хорошо, примирение и взрыв чувств. Позже вечером этого дня я рассказала ему всё и о Виталии первом и о своих глупых словах, которые конечно были сказаны не с целью добиться чего-то, а с надеждой, что моя мечта сбудется и он меня полюбит. Кошка, что пробежала между нами ушла, но видимо не совсем, она где-то в глубине сознания уютно свернулась калачиком, ожидая своего часа.

А позже, много позже,однажды когда мы вечером сидели с друзьями на брёвнышках,уже летом,и пришёл на посёлок тот Виталька,мой с ним сцепился. Еле разняли. Вот как запомнил обиду. Хотя повода я не давала.

Глава 9. Совместная жизнь.

Потом потянулась обычная жизнь со скучными буднями. На 8 марта, совершенно неожиданно приехали его родители. Мать решила посмотреть, как живёт сын. Прежде, чем они пришли в дом, они спрашивали у нашей соседки по дому, где мы живём, а у неё потому, что, как я говорила, она работала в палатке.

А кто больше знает о том, где живут те или иные, чем местный продавец? И соседка, не только оповестила их о том, где мы живём, но и о том, что я гулящая, мать разведёнка, семья неблагополучная и всё в таком роде.

Мама, шедшая из магазина увидела их уже у калитки, они стояли неуверенно переминаясь, не решаясь открыть её. Мама спросила к нам ли они и пригласила проходить в дом. Так произошло первое знакомство мамы с его родителями.

Так вышло, что в этот день я наварила большую кастрюлю борща, с расчётом на два-три дня. И сделала пельмени. Я очень любила лепить свои пельмени. Оказалось, что не зря.

Они как раз и пригодились к обеду.

Если у свекрови и были планы смириться с моим существованием и мирно относится к выбору сына, то наговоры "доброй" Мани, а потом выходка отца, их перечеркнули.

Нужно сказать, что Виталькина мать, всё что готовила хорошо,это пироги. Остальное ей не задавалось. То перепарится и слишком упреет, то недожарится. Бывает так у некоторых людей, всё делают отлично, но если готовить не любят, то вкусной еды от них не жди. Особенно щи, которые она готовила в русской печи с плотно закрытой крышкой, отчего запах капусты был удушливым.

Поэтому, когда отец съел первую тарелку борща, он попросил: -Дочка, а налей-ка мне ещё, да погуще. Я конечно обрадованная бросилась исполнять, не заметив её посеревшего и насупившегося лица. А он, словно нарочно ел и нахваливал:

- Учись, Клавдя, вот как нужно готовить, а не бурду, как ты.

Разве может быть для женщины большее оскорбление, чем пренебрежение её стряпнёй и унижение перед сопливой девчонкой. Вот так я, сама того не желая и нажила себе злейшего врага. Ибо, когда бы мы потом не приезжали в деревню, она демонстративно бросала фартук на табурет и со словами, "готовь сама, чтобы не есть мою бурду," уходила с кухни. Получалось, будто это я сказала ей такие слова.

А после обеда мы вместе с ними пошли к дедушке, где уже бабушка кормила всех своими кулинарными изысками и развлекала гостей.