Пора Познакомиться. Книга 2. Молодость (СИ)

Он остановился и смотрел на номер дома и на две калитки, видимо решая в какую войти. Маня из палатки напротив жадно смотрела на нас. Парень повернулся и впрямую столкнулся взглядом со мной. Сначала в этом взгляде мелькнула радость, потом по мере того, как взгляд опускался на фигуру, боль и отчаяние. Потом вгляделся в Витальку.

В следующий миг он вложил конверт мне в руки и ни слова не говоря опрометью бросился обратно. Я взглянула на конверт, увидела внизу подпись и отчаянно закричала:-Юра, подожди!

В ту же минуту была грубо схвачена за руку и насильно потащена, другого слова не подобрать,домой.

Дома, Виталий усадил меня за стол, отобрал письмо и вскрыл. Он стал читать вслух. В письме было следующее

" Вера, от тебя долго нет писем и я не знал, что думать. После демобилизации я поступил в институт, кораблестроительный, и теперь решил поехать к тебе. Может ты вышла замуж и боишься мне сообщить, может у тебя случилось что-то плохое и ты в трудном положении и опять боишься мне сообщить. В любом случае, я сам привезу это письмо к тебе, чтобы знать, оно дошло наверняка, так как другие видимо не дошли (так и было, я думала,что он получил моё письмо и более не пишет), в любом случае либо мы увидимся, либо ты получишь письмо, но я всё равно узнаю правду. Намерения у меня серьёзные, как я неоднократно говорил и тебя всегда будут рады видеть мои родители, членом нашей семьи. Даже если у тебя есть ребёнок от кого-то, всё равно и ты и ребёнок будете мне всегда нужны. Я оставлю тебе свой адрес домашний и институтский, чтобы ты могла всегда знать, тебя ждут и любят."

Он читал, а я ревела. Честно скажу, ревела. Мне было жалко Юрку. Жаль, что он столько проехал, а я даже слова ему не сказала. И хотя сама я никогда ему ничего не обещала, но понимала, что он видимо влюбился всерьёз.

А Виталька понял это не так. Он кричал, что я себе плацдарм готовила, что он для меня, как игрушка и прочее. Объяснения не выслушивались. В общем спать я легла на кушетке, а он не пришёл и наутро собрался и уехал в деревню. Это вообще стало потом его фирменным стилем, чуть-что сбегать в деревню.

Письмо он разорвал и сжёг, хотя это я думаю был неправильный поступок. Ведь я, имея Юркин домашний адрес, могла бы написать ему, объяснить всё и хотя бы извиниться за неловкость. А так меня лишили и этой возможности.

В воскресенье вечером он вернулся и бросился ко мне с извинениями и мириться. Тут он уже спокойно выслушал мой рассказ и не знаю поверил мне или нет, что это для меня было тоже неожиданностью. Правда исправить уже ничего было нельзя.

Глава 11. Роды и будни роддома.

Время до родов пролетело в заботах по дому и обычных делах. Ссор больше не было, всё текло ровно и хорошо. В субботу 16 сентября в пять утра мы с ним пошли в лес. Несмотря на свой довольно большой живот, я не могла отказаться от прогулки по грибы.

Срок родов мне ставили 20 сентября, так что я не волновалась. Мы всё гадали, кто родится, он хотел мальчика и хотел назвать его Валерием, в честь ещё одного двоюродного, нелепо погибшего брата.

Он погиб на охоте, его пристрелил нечаянно напарник, так иногда случалось во время охоты. Вот Виталий и хотел мальчика, а его мать хотела девочку. У них у всех сестёр и родных и двоюродных были сыновья и они мечтали о внучке. Узи тогда ещё не делали, только редко по особым показаниям, а при нормальном течении беременности нет.

А в августе, я чуть совершенно не забыла об этом сказать, умерла жена дяди Юры. Умерла от рака пищевода, как и бабушка. Только бабушка болела много лет, а тётя Ирочка буквально сгорела за полгода, как объяснили врачи у молодого организма метаболизм проходит много быстрее, поэтому всё так стремительно развивалось.

Так вот на её похороны меня не взяли из-за беременности, боялись, что мне станет плохо, а мама с Виталием ездили. Именно тогда дядя Юра и попросил, если родится девочка, назовите Ирочкиным именем. Так что для девочки имя не выбирали, оно было готово заранее.

Грибов мы набрали много и очень быстро, я ползала на четвереньках, как собачка,и потому собрала много грибов. Особенно белых. Корзина у нас была громадная, трёхведерная, верхом. Тащил её он. Дома я села обрабатывать грибы, а он собрался и поехал в деревню.

За три часа, с 9 до 12, я управилась с грибами, почистила, засолила, а белые сунула сушить. Потом поела и занялась стиркой. Не знаю, что на меня нашло. Я перестирала всё бельё, а стирали мы вручную. Стиральной машины у нас не было. Прополоскала, развесила и потом решила ещё помыть пол.

Когда вечером пришла с работы мать, она ахнула и сказала, что я сошла с ума,а я сидела, держась за поясницу и говорила, что просто сильно устала.

Ещё бы не устать, пол у нас некрашеный, его нужно мыть не просто тряпкой, а с корчёткой. Это такая спутанная проволока, которой драят некрашеные доски, чтобы грязь не въедалась. Но я справилась, не в первой,к тому же драила не ногами, как обычно, а рукой.

Спала я без задних ног, как говорится, хотя во сне сильно стонала и металась. Мать прислушивалась и переживала.