Пора убивать

И в прессе, безусловно, он выглядел бы куда более выигрышно. По утрам газетчики собирались бы у дверей его офиса и преследовали его по пятам, пока он неторопливой походкой пересекал бы улицу по направлению к зданию суда. Размышляя об этом, Джейк испытывал восхитительное волнение.

И в самом деле – так ли уж важно, где будет проходить суд? Люсьен был прав: случай Карла Ли был известен жителям каждого округа в штате. Так к чему же менять место? Все присяжные штата в глубине души давно уже решили, виновен Карл Ли или нет.

Нет, все-таки это важно. Потому что кто-то из присяжных был белым, кто-то – чернокожим. Если исходить из процентного состава населения, то в их округе белых присяжных в жюри должно быть больше, чем в соседних. Джейк любил иметь дело с чернокожими присяжными в уголовных делах, и особенно когда его подзащитный сам был чернокожим. В таких случаях присяжные боялись показаться слишком кровожадными. До их сердец можно было достучаться. Да и в гражданских делах с ними было проще. Все они недолюбливали большие корпорации и страховые компании, с куда большим удовольствием они защищали финансовые интересы обыкновенных людей. Как правило, Джейк всегда старался апеллировать к чернокожим присяжным, вот только было их в округе Форд очень мало.

Нет, нет, это совершенно необходимо – добиться переноса суда в другой округ, где процент негритянского населения выше. Всего один черный голос может решить участь его клиента. А если же их будет большинство, то они смогут и оправдать его подзащитного. Две недели жизни в каком-нибудь мотеле и работа в чуждой ему обстановке ничуть не соблазняли Джейка, но эти маленькие неудобства не шли ни в какое сравнение с теми преимуществами, что давало чернокожее жюри.

Требование о перемене места рассмотрения дела было внимательно изучено Люсьеном. Джейк, как ему и было сказано, без опоздания, хотя и с большой неохотой, прибыл к Люсьену ровно в восемь утра. На крыльце Салли накрыла для них завтрак. Джейк пил кофе и апельсиновый сок, Люсьен – виски и содовую. В течение трех часов они самым детальным образом обсуждали все аспекты, связанные с такой переменой. Люсьен хранил у себя копии решений Верховного суда за последние восемь лет, и, размахивая ими, он вел себя перед Джейком как профессор, читающий лекцию первокурснику. Ученик его что-то конспектировал, изредка спорил, а главным образом внимательно слушал.

* * *

Уитфилд был расположен в нескольких милях от Джексона, в сельском районе округа Рэнкин. У ворот психиатрической лечебницы стояли два охранника и лениво переругивались с газетчиками. Им было известно лишь то, что Карла Ли должны привезти к девяти. В восемь тридцать перед воротами остановились два патрульных автомобиля с гербами округа Форд на бортах. Журналисты и фоторепортеры кинулись к водительской дверце первой машины. Оззи опустил стекло.

– Где Карл Ли? – чуть ли не в панике прокричал кто-то из репортеров.

– В другой машине, – бросил Оззи, подмигнув Карлу Ли, сидевшему на заднем сиденье.

– Он во второй машине! – Толпа ринулась к автомобилю Хастингса.

– Где Хейли? – Это уже был другой голос.

Сидевший впереди Пертл указал на Хастингса:

– Вот он.

– Это вы Карл Ли Хейли? – громко завопил газетчик.

– Да.

– А почему вы за рулем?

– А почему на вас эта форма?

– Меня сделали заместителем шерифа, – ответил Хастингс с каменным лицом.

В этот момент ворота раскрылись, и машины, газанув, рванули в них.

Карла Ли вместе с Оззи и двумя его помощниками провели через главное здание в другое, где он был обыскан и помещен в отдельную камеру, или палату, как ее здесь называли. Дверь за его спиной закрыли на замок. Оззи и его людям было предложено вернуться в Клэнтон, что они и сделали.

После обеда в палату к Карлу Ли вошел какой-то чиновник в белом халате, а при нем ассистент с портативной пишущей машинкой. Начались вопросы. Карла Ли спрашивали обо всех мало-мальски значимых событиях его жизни начиная с самого детства. Допрос этот длился два часа. В четыре часа пополудни вошли два охранника, надели на Карла Ли наручники, усадили в крошечный карт, которым пользуются на полях для гольфа, и привезли в современное, сложенное из кирпича здание, стоявшее примерно в полумиле от того, где находилась палата. Карла Ли провели в кабинет доктора Уилберта Родхивера – главного врача. Охранники остались ждать снаружи у двери.

Глава 22

Прошло пять недель со дня гибели Билли Рэя Кобба и Пита Уилларда. До суда оставался месяц. Лучшим отелем в городе был «Бест уэстерн» – он удостоился внимания мемфисской и джексонской прессы. «Клэнтон корт», славившийся своими баром и рестораном, был полностью зарезервирован для репортеров из Атланты, Вашингтона и Нью-Йорка. Даже в далеко не фешенебельном «Ист-Сайд мотеле» стоимость номеров к июлю подскочила вдвое, но и там свободных мест не было.