Пора убивать

— Именно поэтому тебе и следует настаивать на его невменяемости. Ты должен дать жюри возможность выхода. Ты должен показать им, каким образом обвиняемого можно признать невиновным, если им этого вдруг захочется. Если они и на самом деле окажутся преисполненными сочувствия, если вознамерятся оправдать Хейли, тебе совершенно необходимо избрать такую линию защиты, которую смогли бы использовать и они. И абсолютно не важно, верят они в его помешательство или нет. В совещательной комнате это не имеет никакого значения. Зато необходимо, чтобы у жюри был законный повод для оправдательного приговора, если опять же они захотят оправдать Хейли.

— А они захотят?

— Кое-кто — безусловно, однако Бакли выстроит очень мощное обвинение в предумышленном убийстве. Как прокурор он очень силен. Все сочувствие присяжных улетучится. Когда Бакли закончит свою речь, Хейли превратится в еще одного ниггера, преданного суду за убийство белого человека. — Люсьен покачал стакан, кубики льда зазвенели. Глядя на коричневую жидкость, он продолжил: — А ведь еще есть заместитель шерифа. Нападение на офицера с попыткой убийства влечет за собой пожизненное заключение без права на амнистию. Попробуй-ка справиться хотя бы с этим.

— Здесь не было никакого намерения.

— Замечательно! Это прозвучит чертовски убедительно, когда бедняга проковыляет на свидетельское место, чтобы показать присяжным свою культю.

— Культю?

— Да. Культю. Вчера вечером ему ампутировали ногу.

— Луни!

— Да, тому самому, в которого стрелял мистер Хейли.

— А я думал, с ним все в порядке.

— Он в полном порядке. Только без ноги.

— Как ты узнал об этом?

— У меня свои источники.

Поднявшись из кресла, Джейк подошел к краю крыльца, оперся на столбик. Его охватила слабость. Уверенность в себе куда-то исчезла, опять ее отнял у него Люсьен. У Люсьена была дьявольская способность отыскивать слабые места и ошибки в каждом деле Джейка. Для него это было чем-то вроде спорта, и как правило, он не ошибался.

— Послушай, Джейк, я вовсе не хотел, чтобы мои слова прозвучали так безнадежно. Дело можно выиграть — это будет трудное и рискованное предприятие, но это возможно. Ты в состоянии вывести подопечного из зала суда, и ты должен верить в это. Только не слишком задирайся. На сегодняшний день ты сказал газетчикам достаточно. Остынь и принимайся за работу.

Люсьен выбрался из кресла, чтобы, подойдя к ступенькам, смачно плюнуть в кусты.

— Никогда не забывай о том, что мистер Хейли виновен, виновен с ног до головы. Подавляющая часть обвиняемых в уголовных преступлениях виновны, но Хейли виновен особенно. Он принялся вершить правосудие собственными руками и убил двух человек, обдумав их убийство самым тщательным образом. Но такого правосудия наши законы не признают. Это дело ты можешь выиграть, и если ты его выиграешь, то справедливость восторжествует. Однако если ты проиграешь, справедливость все равно восторжествует. Немного оно странное, это твое дело, а? Жаль, что веду его не я.

— Ты серьезно?

— Конечно, серьезно. Такое дело — мечта адвоката. Выиграй его — и слава тебе обеспечена. Ты станешь здесь первым среди юристов. Ты станешь богатым.

— Мне понадобится твоя помощь.

— Можешь рассчитывать на нее. Нужно же и мне что-то делать.

* * *

После ужина, уложив Ханну спать, Джейк рассказал Карле о звонках в его офис. Как-то во время одного из судебных заседаний, где Джейк выступал адвокатом по делу об убийстве, в доме тоже раздался странный звонок. Но не было никаких угроз, только чьи-то стоны и прерывистое дыхание. На этот раз все было по-другому. Неизвестный называл их имена и обещал отомстить, если Карла Ли оправдают.

— Ты волнуешься? — спросила его Карла.

— Не очень. Скорее всего это какие-нибудь мальчишки или кто-то из дружков Кобба. А ты напугана?

— Было бы лучше, если бы они нам не звонили.

— Такие звонки раздаются у каждого. Оззи получает их сотнями. Буллард, Чайлдерс — да кто угодно. Меня они не волнуют.

— А если все это вдруг станет более серьезным?

— Карла, я ни за что на свете не соглашусь подвергнуть свою семью опасности. Никакое дело не стоит этого. Как только мне покажется, что угрозы серьезны, я выйду из игры. Обещаю тебе.

На Карлу слова мужа особого впечатления не произвели.

* * *

Лестер отсчитал девять стодолларовых банкнот и артистическим жестом выложил их на стол перед Джейком.

— Здесь только девятьсот, — заметил Джейк. — Мы договаривались о тысяче.

— Гвен должна на что-то покупать продукты.

— А может, тебе просто захотелось выпить чуть-чуть виски?

— Брось, Джейк, ты же знаешь, я не стану воровать у родного брата.

— Ладно-ладно. Когда же Гвен отправится в банк за остальной суммой?

— Прямо от тебя я иду к ее банкиру. Эткавэйдж, если не ошибаюсь.

— Да, Стэн Эткавэйдж из «Секьюрити бэнк», это по соседству. Мой старый приятель. Он же предоставлял ссуду Карлу Ли под залог земли и в твоем деле. Доверенность у тебя с собой?

— В кармане. Сколько, интересно, он может нам дать?

— Представления не имею. Пойдешь и узнаешь.

Лестер вышел, а через десять минут Джейку позвонил Стэн.