Порабощенная океаном (ЛП)

Я ему не отвечаю. Я просто подношу сэндвич ко рту и кусаю. В тот момент, когда пища достигает моего языка, я съеживаюсь. Я хочу есть, но мой желудок голодал так много дней, что мысль о еде и реакция на еду нахлынули слишком сильно. Я медленно жую, закрыв глаза и сосредоточившись на своем дыхании. Я должна есть ради собственного здоровья и сил. Я глотаю прожеванный кусок и заметно вздрагиваю от боли в горле.

- Не ешь слишком быстро, - говорит Хендрикс. - Иначе только вырвет обратно. Поверь мне.

Я смотрю на него.

- Откуда тебе знать? Ты когда-нибудь был так голоден, что мысль о еде на самом деле отталкивала тебя?

Он встречает мой взгляд, его глаза смертельно серьезны.

- Да, был.

Был? Я моргаю. Это был не тот ответ, который я ожидала. Мне нечего ответить на это, и я поворачиваю голову обратно к бутерброду и снова кусаю. Это ветчина и сыр, обычные, простые, и если бы я не чувствовала себя так плохо, возможно, очень вкусные. Я тянусь и беру воду, откручиваю крышку и подношу бутылку к губам. Отчаяние снова захватывает меня, и я до боли хочу выпить ее всю до донышка. Я знаю, что не могу. Мне нужно пить понемногу, поэтому я делаю несколько больших глотков и опускаю бутылку. Я кусаю еще один кусочек сэндвича, затем встаю и сгребаю одежду в охапку. Поворачиваюсь и ухожу в ванную без единого взгляда на Хендрикса. Больше ни одного укуса, пока не приму душ. Просто не могу.

Ванная комната на самом деле довольно большая, с душем над ванной, туалетом и большой раковиной. Я обхожу комнату, проводя пальцами по бритвам и лосьону после бритья на столешнице. Это похоже на то, что я в ванной обычного мужчины, только Хендрикс - не обычный мужчина. Я поворачиваюсь к зеркалу и задыхаюсь, когда вижу себя. О, мой Бог. Он прав. Я выгляжу отвратительно. Мое лицо покрыто шелушащейся кожей, волосы сальные и отвратительные, глаза налитые кровью, запавшие, и под ними темные круги. Я обычно довольно загорелая, со светло-русыми волосами и большими карими глазами. Мне действительно нравится моя внешность. Но прямо сейчас, я выгляжу как линяющая змея.

Я поворачиваюсь и тянусь включить душ. От мысли об успокаивающей теплой воде мое тело покалывает в ожидании. Я не принимала душ сколько дней. Я сбрасываю свою одежду, морщась, когда провожу ею по обожженному до ран телу. Затем ступаю под душ, и как только вода касается моей кожи, я взываю. Я скриплю зубами, зная, что у меня нет выбора, кроме как оставаться и терпеть это. Надо. Моему телу это надо. Я закрываю глаза и крепко прижимаюсь ладонями к стенке душа. Корабль слегка приподнимается, и я ставлю ноги шире, чтобы удержаться от падения.

Требуется около пяти минут, чтобы ощущать кожу стало терпимее. Когда становится легче, я наклоняюсь и наполняю мылом полную пригоршню. Осторожно провожу им по наименее сожженным частям своего тела, а затем взбиваю пену на волосах. Я нахожу мочалку и начинаю осторожно тереть лицо, убирая всю обветренную кожу. Я ополаскиваю волосы, тело и лицо, а затем выхожу. Должна признаться, я чувствую себя свежее. Мои мысли возвращаются к Эрику. Я должна была попросить, чтобы он тоже принял душ. Может быть, я смогу попросить за него? Я осторожно вытираюсь, а затем надеваю джинсы и майку. Натягивание джинсов на мою больную ногу - это вызов, но я делаю это. Они слегка великоваты, но все в порядке. Они чистые и удобные.

Закончив одеваться, поднимаю расческу со стойки и пробегаю ею по волосам. Мне понадобилось пятнадцать минут, чтобы распутать свои светлые пряди, но когда я снова смотрю в зеркало, я вижу слабый намек на себя. Мое лицо выглядит красным, но гораздо менее отталкивающе. Глубоко вздохнув, я поворачиваюсь и возвращаюсь обратно. Выходя из ванной, я слышу хихиканье и нахожу взглядом дальний конец комнаты, где стоит кровать Хендрикса. Блондинка, которая накладывала мне швы, сидит на краю его кровати, водя руками вверх и вниз по его ноге. О, черт возьми, он ведь не будет реально заниматься этим, пока я в комнате… верно?

Я прочищаю горло.

Он поднимает взгляд, и его глаза расширяются. Ему нужно время, чтобы вернуть серьезное выражение лица. Он потрясен тем, что я на самом деле выгляжу как женщина?

- Почему она здесь? - хныкает блондинка.

Я морщу нос и бормочу:

- Я его пленница. Помнишь?

- Она здесь надолго? - надувает она губы, переводя свой взгляд на Хендрикса, который все еще смотрит на меня.

- Как получится, - бормочет он.

- Я не помню, чтобы секс передо мной был частью нашей сделки, - обращаю внимание я.

- Не помню, чтобы твое мнение также было его частью, - ухмыляется он.