Поработи меня нежно

— Забавно, — сказала она сухо. — Я работаю на Майкла много лет и знаю порядок.

Я наконец-то осталась одна, но это не продлилось долго. У меня не было времени, даже чтобы сделать шаг и развалиться поперек кровати, когда Майкл постучал в дверь.

— Войдите.

Дверь открылась, и он нерешительно вошел.

— Не бей меня, — сказал он, подкрадываясь к стулу возле окна и опускаясь на мягкие золотые подушки.

Рассмеявшись, я сняла обувь и бросила ее на пол с глухим стуком. Облегчение!

— Не могу поверить, что делала все это раньше. Примерки, восковая депиляция. Ношение высоких каблуков.

— Я помню те дни. — Он с любовью усмехнулся и прислонил голову к краю стула. — Как ты себя чувствуешь?

Я легко опустилась на белый бархатный диванчик напротив Майкла. Мое платье легко вокруг меня. Швея наказала снять его и повесить, когда уходила.

Я позволила себе небольшую радость неповиноваться.

— Я чувствую себя избалованной принцессой, к которой всегда придираются.

Майкл вытащил длинную, толстую сигару из кармана пиджака и зажал ее между губ. Не поджигал, но, пока смаковал вкус табака, смотрел на меня.

— Я имею ввиду, как твои раны? Я беспокоюсь о тебе, милая.

— Стопроцентно излечены.

Он вскинул брови, а в глазах зародилось сомнение.

— Ни единого намека на боль или слабость?

— Нет, — ответила я абсолютно невозмутимо. Я не чувствовала себя виноватой из-за своего небольшого обмана о ране. Вылечилась почти на сто процентов. Но не хочу, чтобы он обо мне беспокоился. Или того хуже, сомневался во мне.

Майкл перекатывал сигару между пальцами, когда задал мне вопрос:

— А ты сказала бы мне, будь все иначе?

— Нет.

Еще одна улыбка осветила его черты лица.

— Так я и думал. Упрямая девчонка. Уж такая ты есть, и всегда была. — Его улыбка слегка потускнела. — Знаешь, я никогда не хотел, чтобы ты стала агентом.

— Знаю, — ответила я, мой тон смягчился.

— Ты приехала и попросила позволить тебе обучаться, и я… — он пожал плечами. — Я просто хотел показать, как защищаться. На твой вид охотятся. А мой вид…, в общем, тебя могли похитить и использовать, чтобы добраться до меня. Я хотел тебя подготовить. Тем не менее, ты оказалось упрямой и не позволила держать себя за кулисами.

Я захихикала.

— Помню, как ты заставлял меня играть в доктора с ранеными агентами, чтобы показать, какая именно боль мне предстоит. — «Смотри на кровь, — сказал ты. — Посмотри на боль в его глазах, именно это ты получишь, если выберешь эту работу».

— Но ты никогда не сомневалась. — С гордостью произнёс он.

— Нет. Я никогда не сомневалась. Я хотела в твоих глазах стать сильной и способной. Как твои люди.

— Знаю.

— Спасибо, что ты доверился мне и дал второй шанс. Не думаю, что смогу когда-нибудь выразить, что это значит для меня.

Майкл поднялся и подошел к мини-бару. Я настаивала установить по одному в каждом из его домов для личного использования. Временами только так я могла расслабиться.

— Ты моя дочь, — сказал он. — Не важно, чья кровь течет в твоих венах, ты моя дочь, и я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Тишина повисла на несколько минут, прежде чем он, смеясь, сказал: — Какие же мы убийцы, если такие сентиментальные? — Затем отсек кончик сигары, взял ближайшую зажигалку и закурил. Вскоре дым окружил его. Сигареты и сигары нелегальны, поскольку загрязняют воздух. Но Майкл жил в мире, где не следовал никаким правилам, кроме своих собственных.

Майкл налил Скотч.

— Хочешь? — предложил он.

— Да. Спасибо.

Майкл протянул стакан, и мои пальцы сразу же обхватили прохладную ёмкость. Он налил себе еще. Потягивая, я наслаждалась как жидкость согревала меня и стирала приступы боли в руке и боку.

— Тебе когда-нибудь приходилось иметь дело с Джонатаном Паркером? — Это был единственный шанс поговорить нам о деле.

— Не лично.

— Я хочу увидеть его досье.

— Конечно. Оно в кабинете.

Я не потрудилась надеть обувь, и пошла босиком. И взяла с собой виски. Бог видит, я в нем нуждалась. Сегодня, я чувствовала себя ближе к краю, чем когда-либо за последнее время.

Молча, мы спустились по лестнице мимо восточных ваз, металлических скульптур богов и богинь и горного водопада, выложенного вдоль одной из стен.

Когда закрытые двери почувствовали наше приближение, то открылись автоматически. Бригада по уборке уже ушла, поэтому мы остались одни, не беспокоясь о посторонних ушах.

— Присаживайся, — сказал Майкл, указывая на темно-коричневое кожаное кресло с подголовником. — Расслабься.

Я послушалась без колебаний, расположившись напротив стола. Затем вдохнула знакомый запах кожи.

Майкл подошел к столу, положил сигару в пепельницу и взял пульт дистанционного управления. Затем нажал на кнопки, затемняя комнату и заставляя выехать экран на дальней стене.

В центре экрана появилось изображение мужчины. Человеческого, тридцать с небольшим. Светлые волосы, длинный аристократический нос. Тонкие губы, но внешне тем не менее красивый. Высокомерный блеск во взгляде карих глаз говорил миру — ничего-не-может-причинить-мне-боль.