Поражения, которых могло не быть

Людендорф шел на совет в Спа, уже будучи вооруженным концепцией «похода в Индию» Оскара Нидермайера, с которым у него перед этим был разговор о положении на Ближнем Востоке[132]. Немаловажную роль сыграла в Спа и позиция Гинденбурга, который поддержал идею интервенции в Грузию[133]. В итоге Людендорф склонился к формированию ограниченного контингента германских войск для проведения особой миссии в Грузии. X. Сект считал необходимым отправить в Закавказье полноценную немецкую дивизию, Людендорф рассматривал эту меру в мае 1918 г. как излишнюю, стремясь ограничиться двумя батальонами. Тем не менее Кюльман занял странную позицию по вопросу отправки немецких частей в Грузию. В необходимости такой меры стал сомневаться в середине мая 1918 г. и сам кайзер[134], однако на совете в Спа он не выдвинул возражений против развертывания в Грузии «учебной команды», хотя это и могло осложнить отношения с Османской империей. Примерно менее чем через год после описываемых событий X. фон Сект написал царю Болгарии, что в мае 1918 г. Оскар Нидермайер спутал все планы, выдвинув идею германского вмешательства в Закавказье. По всей видимости, никто, ни Кюльман, ни Сект, ни Людендорф не хотели стать виновными в разрыве союза с Османской империей, что могло стоить карьеры для каждого из них (по некоторым данным, проект Оскара Нидермайера был без большой огласки еще до совета в Спа одобрен фон Сектом[135]).

Пока германские войска готовились отправиться из Севастополя в Поти, генерал фон Лоссов (военный представитель Германии в Грузии) сформировал охранные команды из бывших немецких военнопленных, содержавшихся на территории бывшей Российской империи и, в частности, в Закавказье. Эти команды к концу мая 1918 г. насчитывали в общей сложности около 1000 человек и находились под началом немецких офицеров. 6 июня 1918 г. на борту парохода «Корвокадо» из Севастополя в Поти убыли два немецких пехотных батальона, насчитывавшие 1568 солдат и офицеров, один батальон состоял из баварцев, другой — из прусских штурмовиков. 8 июня эти батальоны прибыли в Тбилиси, откуда в ночь с 11 на 12 июня они, буквально по тревоге, были брошены на юг Грузии в сопровождении грузинских ополченцев. Цель выступления была четко обозначена — заставить турецкие войска отойти к границе, определенной Брестскими протоколами.

До непосредственно столкновений с турецкими регулярными частями не дошло, но 14 дней немецко-грузинская группировка изгоняла из южных районов страны иррегулярные и вооруженные Османской империей подразделения, официально обозначенные как «татарские банды»[136]. Эта военная демонстрация заставила Энвера-пашу отказаться от захвата Тбилиси и отвести свои войска на новую турецко-грузинскую границу (утвержденную в Бресте границу). Появление «татарских банд» впереди регулярных турецких частей вполне объяснимо, помимо того что иррегулярная конница применялась турецкими офицерами как разведка, был еще один важный аспект: расправы над христианским населением должны были чинить официально не подчиненные властям Османской империи формирования, чтобы потом все акты насилия можно было списать на результат конфликтов между местными мусульманами и христианами.

После описанных выше событий в Грузии началось формирование «кавказского егерского батальона», состоявшего из немецких военнослужащих. К 20 августа в Грузии находились 214 офицеров и 5050 солдат германской армии, к концу сентября их численность достигла 19 тыс. человек[137]. Отправка войск в Грузию из Севастополя шла медленно. Тем временем развернулись тяжелые переговоры между Германией и уязвленными турецкими правителями. В Грузии немцы столкнулись с таким явлением, что грузинские формирования были совсем морально и технически не готовы к участию в крупных боевых операциях за пределами этой страны. Экономическое положение Грузии было таково, что германским войскам необходимо стало получать часть продовольствия и горючего из Украины по Черному морю.

Людендорф очень хотел побыстрее овладеть Баку. Но, помимо технических сложностей со снабжением немецких войск в Грузии, имели место политические препятствия. МИД Германии боялся разрыва отношений с Османской империей, поэтому практически все лето 1918 г. велись переговоры о статусе Баку и прилегающих к нему территорий в случае наступления германских сил или германо-турецких соединений. Баку был занят, по личному приказу Л. Троцкого, еще зимой 1918 г. советскими войсками, которые поддерживали связь с большой землей при посредстве Каспийской флотилии. Военное столкновение с Советской Россией в Закавказье не входило в планы Кюльмана, позиция МИДа сильно раздражала Людендорфа, но он ничего не мог изменить, так как за Кюльманом стоял сам кайзер.