Поражения, которых могло не быть

Однако к северу от Нарвика после 14 апреля оставалась достаточно боеспособная группировка норвежских войск численностью 7100 человек[198]. Эта наиболее хорошо оснащенная и обученная группировка должна была прикрывать Нарвик с севера от возможного удара советских войск через финскую Лапландию. В целом размещение из-за Советско-финской войны наиболее мощной группировки кадровых норвежских войск на севере позволило вермахту достаточно быстро овладеть Нарвиком, Тронхеймом и Бергеном. Хотя не совсем понятно, почему северная группировка норвежских войск так вяло отреагировала на десант группы Дитля.

Большинство дорог в Норвегии являлось в то время узкими горными серпантинами. Поэтому часто немецким войскам приходилось преодолевать большие расстояния пешком либо на велосипедах. В горных ущельях, которыми изобилует Норвегия, группы немецких пехотинцев могли стать легкой мишенью, если бы норвежцы устраивали засады.

Судя по немецким данным, норвежцы действовали в основном батальонными и полковыми группами от 1200 до 3000 человек, реже ими практиковалась тактика атак из засад в горах малыми группами. Норвежцы готовили свою армию для борьбы с советскими войсками на равнинах Лапландии, где требовалась именно та тактика, которую они безуспешно применили против вермахта.

Рис. 10. Немецкая артиллерия на конной тяге на марше, до Лилленхаммера 50 км.

Рис. 11. Немецкие войска продвигаются через ущелья Норвегии, разгар операции по оккупации Норвегии, достаточно было бы двух пулеметов, чтобы разбить эту колонну.

Не лучшим образом показали себя и британцы. Вместо широкого применения подводных лодок и торпедных катеров Королевский флот крейсировал вдоль Норвежского побережья, подвергаясь атакам люфтваффе. Минные заградители, отозванные 8 апреля, могли под прикрытием сил Форбса продолжить минирование подходов к Осло и Бергену. Британская авиация могла 9—10 апреля разбомбить норвежские аэродромы, что лишило бы группировку Фалькенхорста основного источника снабжения.

К концу мая западные союзники овладели Нарвиком, бросая часто в бой польские и норвежские контингенты, которые в основном и участвовали во взятии порта ночью 28 мая 1940 г., еще не зная, что командование решило провести эвакуации всех войск в Норвегии. Франция терпела поражение, поэтому французы настаивали на снятии с других театров военных действий всех сил, какие было только возможно оттуда взять. Было принято решение прекратить борьбу за Норвегию.

Особенно тяжело было уходить из Нарвика полякам, которые наконец-то одержали серьезную стратегическую победу, потеряв при этом 97 солдат и офицеров[199]. Все понимали, что Нарвик имеет огромное экономическое значение для Германии.

После ухода британских войск из Норвегии Черчилль заявил, что теперь Гитлер будет вынужден держать в этой стране огромную группировку, которую придется снабжать по морю и воздуху. Умелый оратор и поражение может превратить в победу. Впрочем, за такие «победы» Черчиллю летом 1942 г. чуть не будет объявлен импичмент. Значительные ресурсы ВМС и ВВС Британии были всю войну обращены на Северо-Восток, в сторону Норвегии. Редер получил то, чего хотел, — базы для своих субмарин, правда, вскоре он получит более удобные базы во Франции. Швеция теперь уже не могла подвергнуться давлению со стороны западных союзников, и железная руда потоками шла в рейх. Финляндия окончательно взяла курс на союз с Германией, что дало государствам «Оси» дополнительно более 400 тыс. солдат. Адмиралтейству Британии пришлось расстаться с идеей прорыва в Балтийское море английских рейдеров. Значительные запасы полезных ископаемых Норвегии попали в руки нацистов.

Где Ваши стратегические резервы?

16 мая 1940 г. в Париже шло военное совещание с участием Черчилля и Даладье. Положение на фронте прояснилось. Оно было тяжелым, но еще не безнадежным. В Первую мировую войну немцы прорвали фронт в августе 1914 г., но к середине сентября ситуацию удалось исправить. У французской армии были стратегические резервы. Черчилль это помнил. Он задал Гамелену вопрос: «Где Ваши стратегические резервы?» Последовал ответ: «У меня их нет». Черчилль был ошеломлен[200]. Такого не ожидал никто, включая и германский Генштаб. Гальдер и другие планировщики считали, что вермахт должен достичь рубежей конца 1914 г., примерно там, где его застало поражение на Марне. Далее в дело должны были вступить дипломаты.