Поразительное на каждом шагу (ЛП)

Снег всё ещё продолжал падать. И хотя он шёл не слишком сильно, однако небо и земля словно смешались. Через десять шагов уже ничего не было видно. Я без задней мысли уходила всё дальше и дальше, куда вели меня ноги. Вокруг не было никого. Я оставляла на снегу то глубокие, то мелкие следы. Мне казалось, что во всё мире я осталась одна!

Гуляя, я вдруг услышала, скрип шагов на снегу. Кто-то шёл следом, а потом поравнялся со мной. Я повернула голову и увидела, что это восьмой брат. На нём была накидка из чёрного соболя, а на голове широкая бамбуковая шляпа, которые делали его облик ещё более сияющим, словно он был божеством. Я знала, что должна была поприветствовать его, но почему-то мне не хотелось это делать. И потому, отвернувшись, я просто молча брела вперёд. Он тоже не говорил, лишь шел рядом слева от меня по этому снежному полю.

Снег по-прежнему падал. Весь мир окутала тишина, лишь были слышны наши шаги. Мне казалось, что в этом необъятно-белом мире остались только я и восьмой брат. Вдвоём, путь мы и не разговаривали. И моё чувство одиночества потихоньку начало исчезать. Меня окутали умиротворение и безмятежность. Единственное, что мне хотелось, это только идти и идти вперёд.

Неожиданно я наступила на камень и, пошатнувшись, чуть не упала. Я уже мысленно вздохнула о своём невезении. Но рука восьмого брата поддержала меня. Я установила равновесие, но так и не проронила ни слова, лишь продолжила идти. Он тоже не говорил, лишь продолжал крепко сжимать мою руку. Я попыталась вырвать руку несколько раз, но он не отпускал, и я сдалась.

Он некоторое время держал меня за руку. Я совершенно не обращала внимания на окружение, только шла вслед за ним, уже давно потеряв ориентацию, вдобавок всё было заметено снегом. Так что я вообще не знала, где нахожусь. Как раз в это время восьмого брата заметил евнух Ли Фу, он направился навстречу. Увидев его, я хотела выдернуть руку. Однако восьмой брат стиснул её ещё сильнее.

– Пусть все покинут кабинет, – приказал он.

Ли Фу поклонился и быстро ушел. Я опять попыталась вырвать руку. Однако он по-прежнему не отпускал. Он тянул меня вперёд. Ещё немного и мы достигли кабинета.

Перед дверью стоял Ли Фу, очевидно ожидая, когда мы войдём. Он торопливо поклонился. Восьмой брат не обратил на него внимания, лишь втащил меня в кабинет.

Остановившись, он отпустил мою руку. Затем помог снять мне шапку, и протянул руку к моей накидке. Я испугалась и, торопливо сделав два шага назад, сказала:

– Я и сама могу!

Он улыбнулся и, не обратив внимания на мои слова, снял свою шляпу и накидку. В комнате горел огонь, и было тепло. Я повесила накидку и, не зная, что делать затем, просто стояла.

Восьмой брат всучил мне чашку горячего чая. Я машинально взяла её, чувствуя, как та греет мои руки. Он сел за письменный стол, взял несколько бумаг и принялся читать. Я, держа чашку чая, всё ещё стояла. Спустя долгое время он сказал с улыбкой:

– Похоже, тебе очень нравиться стоять?

Я испугалась и села на стул, который стоял как можно дальше от него.

Он рассмеялся и отрицательно покачал головой, а потом, больше не обращая на меня внимания, принялся что-то читать. После чего, взяв кисть, стал писать.

Я продолжала всё так же сидеть. Тихо вошёл Ли Фу. Он два раза подливал чай, подсыпал уголь, делая всё это уверенными отточенными движениями. Даже шороха не было слышно от него. А после он так же бесшумно удалялся.

Всё это время я не осмеливалась даже глаз поднять, лишь смотрела в пол. Но затем поняла, что восьмой брат сосредоточен на чтении документов, и совсем не обращает на меня внимание. Тогда, осмелев, я начала тайком подглядывать за ним. На нём была светло-голубая одежда, а лицо словно пронизанное светом. Блистательный облик. И он едва заметно улыбался. Занятый делами, восьмой брат порой хмурил брови, однако вскоре черты его лица снова разглаживались. Он что-то писал, и его манера держаться при этом была возвышенной и чистой. С моей точки зрения, невозможно было не сказать: что он изящный словно роса на бамбуке и свежий ветерок. И его манеры, и внешний вид сияли словно жемчуг и нефрит.

Он намного превосходил большинство людей. Я была не в состоянии понять, как Юнчжэн мог, (как он мог?), даровать ему имя Ацина[60]? Возможно, так Юнчжэн выразил свою ненависть к нему, которая была настолько сильна, что он не мог просто его убить!

Чем больше я смотрела на восьмого брата, тем больше он казался мне интересным, и тем чаще я вздыхала на всякие лады. Не знаю, как я долго сидела, но я уже начала чувствовать голод. Оглядевшись, я заметила на письменном столе блюдо с закусками. Немного помедлив, я всё-таки решилась. Я подошла к ним, выбрала закуску и начала её есть. Восьмой брат поднял голову и посмотрел на меня. Его лицо озарила улыбка.

– Если я не вернусь, старшая сестра будет волноваться, – сказала я. Он, всё ещё улыбаясь, опустил голову, и некоторое время молчал, затем снова посмотрел на меня и, помассировав свои виски, крикнул – Ли Фу!

Евнух быстро вошёл, и, склонившись, выслушивая распоряжение.

– Помоги второй барышне вернуться!