Порча. Дилогия

— Чего не отнять, того не отнять. Несколько лет назад при штурме Маздака их было всего двадцать пять тысяч. Теперь их я полагаю, в семь, восемь раз больше и дерутся они ничуть не хуже. Кто их обучает я не знаю, но учат их на славу. А сколько их ещё? Сколько тысяч фанатиков выйдут из храмов? Найдётся ли столько бойцов у империи?

— Не пугайте князь. — Велит погладил шею своего коня, скормил ему солёный сухарик, второй съел сам, третий в задумчивости предложил Хасепину но тот отказался.

— Господин лейтенант, мы готовы выступать. — Доложил давешний унтер.

— Как люди? Как настроение? Потери?

— Шестьдесят процентов состава сэр. Настроение, — Йёль пожал плечами — настроение будет завтра, сегодня одна усталость.

— Сила не нашли?

— Нет сударь.

— Сочувствую. Ладно, отправляйтесь в расположение… где оно там есть. — Махнул рукой Велит. — Я подъеду позже.

— Может оставить вам десяток солдат, господин лейтенант?

— Не стоит Йёль, я скоро. — Сэлшцы тронулись. Хасепин видел что многие из них ранены, особо тяжёлых везли на волокушах.

— Да, досталось вам.

Велит пожал плечами.

— Если вам не трудно Ваша Светлость, ответе на один вопрос.

— Постараюсь сударь. — Удивляясь про себя любопытству этого человека.

— Чем вам насолили эти монахи? Судя по вашей армии, ваша страна стала на много сильнее.

— Помимо того что у нас отняли все дворянские привилегии, теперь любой монах вдвое знатнее любого дворянина, теперь дворянства не существует как класс. Номинально оно конечно есть, но чем мы теперь отличаемся от простого феллаха? Количеством слуг? А зачем они нам, если у нас отобрали родовые земли? Отобрали скот, рудники, корабли, верфи, семейные предприятия? Теперь всё это принадлежит шах ин шаху. Пусть! Я не против! Я и так богат. Только наше добро не раздаёт этим сектантам! Грязные шакалы теперь хозяйничают на наших землях, которые принадлежали нашим предкам ещё до возникновения Дравидской державы. На счёт привилегий сударь, вы может думаете по молодости лет, что это блажь? Наши предки заслужили, и мы своими делами подтвердили своё законное право на них. Привилегия это не награда, её нельзя сначала дать, а потом забрать когда захочется! Привилегия это право.

— Что же подвигло вашего правителя на столь кардиналный шаг? Не лень ли ваших дворян? По сути награда вручается человеку, не роду. Если роду, то это уже вроде как авансом блага раздаются, а такое редко отрабатывается.

— В ваших словах конечно есть правда, застой в государстве происходит тогда, когда самая его деятельная и свободная часть становиться инертна. У них есть всё чего можно желать, по этому и стремиться не к чему.

— Ну вот царь — царей и решил сменить инертных на активных.

— Но не всех же сразу! Среди нас не малое количество людей деятельных! — Хасепин махнул рукой. — Да и не солнцеподобный так решил. Сам он давно делами государства не интересуется. Всеми делами заправляет Ар-райван Мелкх вождь секты и саиб Молар, проповедник. Оба сдвинутые фанатики. — Хасепин помолчал какое-то время и понизив голос добавил. — Знаете чем весь этот передел закончится? Эти нувориши нажрутся наших богатств, забудут свою веру и станут ещё более костными и неповоротливыми чем мы. Растолкать этих, — он брезгливо кивнул куда-то в сторону — в общей своей массе простолюдинов не получиться. Всем этим монахам обещан рай на земле, за него они и дерутся, хотя каждому известно, что для любого монаха земные блага ничто. Смысл их существования, служение Богу. А ладно сударь. — Хасепин резко оборвал свою речь. — Вы и так уже изрядно отстали от своих, да и мне пора. Желаю здравствовать! — И дав шпор коню рача исчез в надвигающихся сумерках.

— Да. — Вздохнул Велит садясь на коня. — У каждого своя правда. — И поехал догонять свой отряд. Не проехав и двух вёрст, де Бранд услышал уже надоевшие звуки недалёкого боя.

— Надо же. — Удивился он. — Где-то ещё дерутся! — Спустившись в балку заросшую высоким кустарником, Велит с сомнением остановил коня. — На моих не похоже, дерутся, судя по звуку не больше полутора десятков человек. Он огляделся ища какие-нибудь следы боя и заметил в траве «аргумента» в характерных для них синих доспехах, лежащего ничком в траве. — Не мои. — И направил коня вниз.