Порезы (ЛП)

Шарлин посмотрела на него со дна ванной. Ее ноги находились в вертикальном положении, подвязанные веревками, крепящимися к верхушке держателя для душа. Связанные руки, протянутые между бедер, крепились к крану. Под обнаженной спиной на дне ванной было расстелено красное одеяло. Голову подпирала подушка.

- Доброе утро, - сказал Альберт. - Замерзла?

Она моргнула, но не показала на лице ни единой эмоции.

Присев на коврик для ванной, Альберт сорвал с ее губ клейкую ленту.

- Замерзла? - Повторил он.

- Нет, - пробормотала она, и отвернулась.

- Может хочешь принять горячий душ? Он согреет тебя.

- Нет.

- Что? Повтори.

- Нет!

- Двух уже было достаточно, да?

Наклонившись, он провел рукой по одной из ее грудей. Холодная кожа была сплошь покрыта мурашками. Его ноготь остановился на краю повязки. Поняв, что этого лучше не делать, он остановился. Ему не хотелось, чтобы из нее снова пошла кровь. По крайней мере сейчас.

Он вцепился в грудь ладонью и сжал ту.

- У твоей матери сиськи гораздо больше, - сказал он.

Он наблюдал за своим пальцем, следующим вдоль засохшего кровавого подтека вниз по груди, затем по животу, а затем исчезнувшим под скрещенными запястьями.

Небольшие порезы совсем ей не повредили.

Но они не смогли принести ему тех-же ощущений, что те порезы и удары, какие он наносил предыдущим жертвам.

Конечно, это убило их.

А Шарлин он хотел сохранить как можно дольше, и вдоволь насладиться ей за все это время. Насладиться предвкушением последнего, самого глубокого пореза.

Когда-нибудь он сделает его.

Может быть, даже сегодня.

- Я голоден, - сказал Альберт. - А как насчет тебя?

Шарлин ничего не ответила.

- Кажется я говорю с тобой, - сказал он. Протянув руку за ее подвешенные ноги, он схватился за вентиль горячей воды.

- Я не хочу есть, - сказала она едва различимым для слуха голосом.

Альберт отпустил ручку и скользнул пальцами по задней части ее бедра.

- Ты уже давно должна была проголодаться. Ты не ела ничего, кроме двух кусочков стейка вчера вечером. - Он улыбнулся. - Не то чтобы я виню тебя за это. Он и в самом деле был ужасен.

Она повернула голову и посмотрела на него.

- Ты неправильно его приготовил, - сказала она. Впервые с того момента, как она узнала о смерти матери, в ее голосе послышалась хоть какая-то живая нотка. - Ты все приготовил неправильно.

Он и сам уже думал об этом.

- Ты умеешь готовить? - Спросил он.

- Гораздо лучше, чем ты.

- Яичницу сделать сможешь?

- Смогу.

- Ладно.

Следующие несколько минут он провел, развязывая Шарлин.

Она не могла двигаться, поэтому он вытащил ее из ванны и подвел к унитазу.

Усевшись на сидение, она согнулась, опустила голову между колен, свесив к полу темно-рыжие волосы и прижавшись грудями к бедрам, и принялась растирать и массировать лодыжки.

Ожидая, пока она немного придет в себя, Альберт поглаживал ее по спине. Та была теплой. В нескольких местах кожа была покрыта корочкой запекшейся крови, вытекшей из открывшихся ночью порезов. Самые глубокие из них были перевязаны. Совсем старые, сделанные еще два дня назад уже покрылись толстой коростой и начинали заживать. Когда он с силой надавил на одну из таких ран на правой лопатке, все ее мышцы напряглись. Медленно, из открывшейся раны начала сочиться кровь, собираясь в большую каплю. Он окунул в нее палец и облизал его.

- Обожаю вкус крови, - сказал он.

Она ничего не ответила.

- Ладно, - сказал Альберт. - Время не ждет. - Он встал перед Шарлин, схватил ее под руки и поднял на унитазом. Затем прислонил спиной к стене. - Не шевелись, - сказал он.

Он отпустил ее. Она слегка пошатнулась, но удержалась на ногах.

Он отвернулся, присел на краешек ванны и вытащил веревку около шести футов длиной. Встав возле ее ног на колени, он привязал один конец веревки к ее левой лодыжке.

Убедившись, что узел вышел надежным, он поднял голову. Промежность Шарлин находилась прямо перед его глазами, гладкая и выбритая, лишь с парочкой небольших царапин от лезвия.

После завтрака нужно будет побрить ее еще раз, подумал он.

Он наклонился пониже и лизнул.

Так гладко.

Почувствовав на себе его язык, она вздрогнула. И тихо застонала. Но никакого сопротивления не оказывала.

Она хорошо запоминает уроки.

- Ням-ням, - сказал Альберт, и улыбнулся ей.

С мрачным выражением лица, она смотрела в одну точку прямо перед собой.

- Ладно, - сказал он, - нам нужно позавтракать. - Взяв в руку свободный конец веревки, он поднялся на ноги.

- Можно я что-нибудь надену? - Спросила Шарлин. - Я замерзла.

- Я могу тебя согреть.

- Разве ты не хочешь позавтракать?

- Да. Давай сначала позавтракаем.

Ее яркий, стеганый халат висел на крючке на двери ванной. Альберт протянул ей его. Она накинула тот на плечи продела руки в рукава и начала медленно застегивать пуговицы.

- Иди первая, - сказал он ей.

Держась за веревку, он вышел вслед за ней из ванной.

Непонятно почему, но в халате она казалась совсем маленькой и хрупкой. Кожа ног под подолом была покрыта мурашками.

Она шла медленно, сильно прихрамывая, сначала вдоль по коридору, затем вниз по лестнице и, наконец по другому коридору к кухне.