Порядочный хаосит (СИ)

Ликс и Виль оставили пальто гардеробщику и вошли в залу на первом этаже. Здесь и там, около низких зелёных столиков на фиолетовых кожаных диванах лежали спящие гости, несколько людей, сидевших у барной стойки, вели негромкие беседы. Тяжёлые красные шторы были задёрнуты, так что и без того неяркий дневной свет еле освещал густой, пропахший дымом благовоний полумрак залы. Картины на стенах были темны, и казалось, что древние полуобнажённые герои на них сражаются с собственной драпировкой. Подошёл служитель в фиолетовой мантии с капюшоном: он нёс перед собой поднос со свечами, и его худое лицо, освещённое снизу, выглядело загадочным и зловещим.

— На какой этаж желаете? — прошептал он.

— На седьмой, — тихо ответил Вилириан. Служитель повернулся и, мягко ступая войлочными тапками, повёл гостей за собой. Они прошли через центральную сцену и завернули в небольшой коридор; проводник тихо отворил дверь. За ней обнаружилась залитая светом из широких окон беломраморная лестница, кривыми петляющими спиралями ведущая вверх. К выкрашенным голубой краской стенам были хаотично прилеплены отдельные листы, покрытые значками нотной грамоты.

Отец и сын начали подниматься по лестнице, стуча подошвами сапог; служитель притворил за ними дверь.

— Почему они все спят, — удивился Ликс.

— Ты разве здесь не был? Ты же сказал, что можешь посещать Угли и Лёд.

— Я могу их посещать — но я этого ни разу не делал, — буркнул Ликс. — Здесь странно.

— Это богема, — усмехнулся Вилириан. — Сейчас полдень, а они встают не раньше трёх.

— Так шли бы домой спать.

— А зачем? Идти куда-то, суетиться… а так заснул, проснулся — и праздник продолжается. Может, у них и дома никакого нет. Ничего, на седьмом этаже, под крышей, собираются ранние пташки.

— Невысокий дом!

— В то время, когда его построили, даже семь этажей считалось порядочной высотой. Сами Алые Башни были алдов по тридцать-сорок.

— А сколько ему?

— Пятьсот пятьдесят лет, — отрезал Вилириан. — Это одно из самых старых зданий в Ван-Елдэре. И с тех самых пор здесь — ресторан Угли и Лёд. И держит его всё та же семья Енеров. Так что, парень, ты, считай, находишься в клановом домене. Только это домен не Алых, а искусства. Здесь всем безразлично — Алый ты, Белый, серый. Хоть ты птичий сын будешь, или говорящий оживлённый. Важно одно: можешь ли ты творить.

— Да знаю я, — сказал Ликс. — Но какой же из меня, к штилю, творец? Я стою на манеже, говорю зверям ласковые слова. Я потому сюда и не ходил.

— Ну, — улыбнулся Вилириан, — Енерам лучше знать, кто человек искусства, а кто — нет. Они сочли тебя достойным — ты достоин.

— А говорящие оживлённые здесь что, есть?

— Представь себе. Пара беглых кутхских големов здесь прижились. Один пишет музыку, другой рисует. Почти не выходят на улицу. Ну, они не говорят — они пишут на дощечках, которые носят на груди.

— Ого! А птичьи дети?

— Триста лет никого не было. Во всяком случае, официально.

— А неофициально? — Ликс затаил дыхание.

Вилириан загадочно улыбнулся и ничего не ответил.

— Ну!

Вилириан развёл руками.

— Ходят слухи… разные ходят слухи, — неопределённо произнёс он и распахнул дверь на седьмой этаж.

С высоких сводчатых перекрытий из красного кирпича на цепях свисали птичьи клетки, в которых щебетали на разные голоса разноцветные пичуги. В кадках стояли пальмы и разные диковинные растения, в воздухе пахло оранжерейной влагой. Пол из полированного камня был покрыт лиственными узорами, и в центре обширной залы журчал фонтан. Огромную залу разделяли на части ряды горшков с растениями и стеллажи с книгами. Здесь и там были расставлены столы и кресла, но в зале было почти пусто, лишь два служителя ходили по зале, насыпая корм птицам, да у одного из окон развалившийся в кресле низенький усатый мужчина в белом сюртуке жевал бутерброд, листая книгу.

Вилириан прошествовал к одному из столов около фонтана, сел, заказал еду и уже успел дождаться, когда принесут салаты. Всё это время Ликс бегал вокруг клеток, заглядывая в них, но, наконец, перевозбуждённый, плюхнулся в кресло напротив и начал делиться впечатлениями. Отец какое-то время пропускал мимо ушей рассказы сына, кивая и поддакивая, потом прервал его.

— Ликс. Ты же понимаешь, что фраза «Красногрудый яратирский клёст» мне говорит только «это птица с Яратира с красной грудью». Соизмеряй свой пыл с моими познаниями.

— Клёст — это птица вот с таким клювом, которая лущит кедровые шишки, — показал скрещенные пальцы Ликс. — Я читал, что клесты не размножаются в неволе, но здесь живёт целое семейство…

— …а значит, они размножаются в неволе. Поздравляю, Ликс, твой мир иной, чем ты думал. К слову о Яратире: ты знаешь, что Ройт находится там?

Ликс замолчал.

— Ройт? — спросил он, сглотнув.

Вилириан молча кивнул.

— Каким образом он на Яратире-то оказался?

— Рессам хотел его переправить в один из наших фортов, но вмешался Храм, и его перебросило на Яратир.

— Он в порядке? — несколько виновато спросил Ликс.

— В полном. Нашёл себе новых друзей и приключений на голову. Мы почти декаду не могли понять, где он и что с ним происходит.