Читаем Порядок слов полностью

Я не писал давно тебе, Гораций.Ты сердишься? Но в той цивилизации(а не в стране), где я теперь живу,Нечасто происходят déjà vu…Трава и воробьи – совсем как те,Но у котов туземных нет когтейИ в области хвоста недокомплект,Равно как у их лающих коллег,Зато и лают мало.                              Как там мама?Ты ей приносишь свежие цветы?Спасибо, милый. Если бы не ты,То впору крест на кладбище поставить,Прости за каламбур. Да и она ведьМеня простила б…                              Дивная страна!Жестоковыйные – как прежде, в междуречье,Но о своем не ведают увечье,И слово «волапюк» им не знакомо:Живут себе, как раньше жили дома,Но только в неметрической системе.Длину привычно измеряют в инчах(за это я б судил в системе Линча),А паунд – святая единица веса…Почем «паунд» лиха, именем Зевеса?!Таинственные пишут эпликэйшн,Но чтут – как раньше, там – своих старейшин,А чтоб удобней чтить, их селят вместеВ одном большом, едой пропахшем месте,Которое зовется норсинг хоум.Приедешь – я свожу тебя на холм,Откуда виден город сквозь туман.Мы встретим много их, идущих намНаперерез, навстречу, – по глазамЖестоковыйного узнаешь ты, Гораций,Да по печати рабства на челе.От желчи собственной я даже захмелел,Словно отведал горечи Фалерна.Ты думаешь, не прав я? Да, наверно…Пора прощаться. Строго говоря,Мне нечего добавить, кроме vale, —Метрополис, седьмое мартобря

Nota bene

Поверь мне, что любое совпаденьеИмён, событий, дат et cetera —Всего лишь опечатка,                    как перчаткаНе с той руки. Под кончиком пераИль прямо на экране монитораТакое возникает море вздора,Что и не снилось вашим мудрецам,И не приснится, милый мой Гораций.Поэтому ты можешь не старатьсяРаспутывать ассоциаций вязь,Чтобы найти таинственную связьСобытий-дат-имён того, кто с кем.Ведь если в голове стихи роятся,То это значит, что душа в тоске,Не более. Такое мудрецамМы не доверим; я зову тебя «Гораций»,Но кто ты, я уже не помню сам.

Полночное

Сегодня хватит стансов, мой Гораций, а поутру я бначал с танцев, чтобы нежных граций прибавилоськак минимум на две. Зачем, мой друг, косишься тына дверь? Ведь мы с тобой ещё не танцевали и врядли потанцуем уж теперь, а жаль: есть в танго магияполёта, паденья и власть руки, объятья страх и жажда,поворот и – твоей щеки касанье в полуобморокезвуков и каблуков; касание мощней, чем обладанье,но хватит слов о том, как мы с тобой не танцевали…Рояль закрыт, уложен саксофон, и полночь – утолимоя печали – станцует сон.

Письмо во время дождя

Перейти на страницу:

Все книги серии Поэтическая библиотека

Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы
Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы

В новую книгу одного из наиболее заметных поэтов русского зарубежья Андрея Грицмана вошли стихотворения и поэмы последних двух десятилетий. Многие из них опубликованы в журналах «Октябрь», «Новый мир», «Арион», «Вестник Европы», других периодических изданиях и антологиях. Андрей Грицман пишет на русском и на английском. Стихи и эссе публикуются в американской, британской и ирландской периодике, переведены на несколько европейских языков. Стихи для него – не литература, не литературный процесс, а «исповедь души», он свободно и естественно рассказывает о своей судьбе на языке искусства. «Поэтому стихи Грицмана иной раз кажутся то дневниковыми записями, то монологами отшельника… Это поэзия вне среды и вне времени» (Марина Гарбер).

Андрей Юрьевич Грицман

Поэзия / Стихи и поэзия
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 1
Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Александр Абрамович Крылов , Александр В. Крюков , Алексей Данилович Илличевский , Николай Михайлович Коншин , Петр Александрович Плетнев

Поэзия / Стихи и поэзия