Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина

Сильнейшему мехкорпусу Западного фронта повезло еще меньше, чем частям КОВО, – из его документов до сегодняшнего дня «дожила» лишь тоненькая папка «актов уничтожения штабной документации». Узнавать о том, как сражался 6-й мехкорпус, нам приходится от врага.

«Без сомнения, советские атаки 24 и 25 июня южнее и юго-восточнее Гродно завершились тяжелым тактическим поражением. Несмотря на использование большого числа танков, русским не удалось разгромить расположенные на не слишком удачных позициях части германского ХХ армейского корпуса.

Напротив, были понесены тяжелые потери в танках. По данным ХХ армейского корпуса, число уничтоженных советских танков было следующим:

256-я пехотная дивизия – 87;

162-я пехотная дивизия – 56;

2-я рота 4-го полка зенитной артиллерии – 21;

VIII авиакорпус – 43.

Итого – 207.

Отрицательный тактический результат советской стороны следует объяснять в первую очередь следующими причинами:

1. Проведение атак с марша.

2. Недостаточная артиллерийская поддержка.

3. Полное отсутствие воздушной поддержки»[305].

Летом 1941-го разгромить части вермахта было еще слишком сложной задачей для лучших танковых частей РККА. Кроме наличия «непробиваемых» танков требовалось еще и умение – вести разведку, взаимодействовать с пехотой и артиллерией и многое-многое другое. Не получалось даже развить успех там, где он поначалу был, – в Немирове, где под гусеницами головного дозора погибла большая часть имевшихся на тот момент в городе немецких противотанковых пушек, или в Белоруссии.

Умения пока еще не было, его только предстояло заполучить – тем, кто выжил, тем, кто уходил от горевших танков под Немировом и Гродно. А пока… пока они сделали все, что смогли. И сделали они для тех страшных дней июня 1941-го не так уж мало.

«На оперативном уровне, однако, советские атаки принесли успех. Германский 20-й армейский корпус оказался настолько серьезно скованным, что лишь 27 июня оказался в состоянии вновь перейти к наступлению. Таким образом, он потерял 3,5 дня.

За это время был произведен отход с линии Бобра – если не считать сильные арьергарды у Осовца. Поскольку продвижение немцев с плацдармов у мостов через Нарев юго-западнее и южнее Белостока до 26 июня удалось также предотвратить, организованный отход как минимум большей части центра и правого крыла 10-й армии до реки Рос севернее Волковыска был обеспечен»[306].

Далее немецкий историк описывает, как остатки 6-го мехкорпуса обеспечивали сначала отход, а затем прорыв из Белостокского выступа советской 10-й армии. Аналогичным образом атаки частей 4-го мехкорпуса Власова остановили наступление немецкой 71-й дивизии, дав этим возможность выйти из Львова частям 6-й армии.

Это, казалось бы, было мало, очень мало для таких грозных «на бумаге» мехчастей с сотнями танков. Но летом 1941-го в тех условиях вряд ли кто-то сумел бы сделать больше.

«Сгоревший танк – это не погибший пехотный взвод». Сгоревшие, взорванные и сожженные экипажами, а порой и просто брошенные без горючего и снарядов танки советских мехкорпусов ценой своей гибели «покупали» время для отхода взводов, рот и дивизий на восток, для эвакуации людей и промышленности. Оставшиеся «безлошадными» танкисты получали новые машины – и снова шли в бой, учиться воевать.