Порядок вещей

Это был спальник Орлова. Я узнал его по двум вкладышам, торчавшим из перетянутого веревкой чехла.

– Передайте, что я забрал. Пусть возьмет мой.

Паша согласно кивнул.

Вошел Крикунов, увидел спальник и сказал:

– Бери, а там разберемся.

– Конечно. О чем речь?

Появился Юрка Преснецов:

– Нашел?

– Да, это спальник Орлова. Придется взять его.

– Угу…

– Продукты и приборы уже в машине, – сказал Крикунов. – Пошли.

Я кинул спальник в кузов грузовика и влез под тент сам. Машина тронулась. Юрка, Ленька, Боря Шарапов и Паша Смирнов стояли, обмениваясь короткими репликами. Я сидел без очков и не видел, куда были направлены их взгляды.

Через двадцать минут мы были у вертолета. Среди поджидавших нас людей я узнал Леху Воронцова, который только что прибыл из тайги.

– Сколько был в Вартовске? – спросил Воронцов.

– Один день.

– Почему так мало?

Я развел руками.

– Идем в «Лайнер», – предложил Крикунов.

– Идем.

– Вы куда? – спросил пилот. – Надолго?

– В «Лайнер» – пообедаем.

– Хорошо. Потом возвращайтесь сюда.

Большинство названий в меню были зачеркнуты черным фломастером. Не зачеркнутыми оставались только два блюда: холодец и рыбные котлеты. Я взял котлеты, Крикунов – холодец. Заморив червячка, вернулись к вертушке.

Подошел механик. Появились пилоты, громко обсуждая неполадку в двигателе. Подкатил легковой автомобиль, и пожилая гражданка с избытком косметики на лице принялась уговаривать летчиков сделать дополнительную посадку в поселке Радужном. Пилоты молча слушали ее минуты три, затем один из них спросил:

– Мы можем уменьшить число точек?

– Нет, – сказал Крикунов.

– Это же случается раз в жизни! – воскликнула девушка в белом платье, которую можно было принять за невесту. – У нас же свадьба!

– А у нас работа.

– Мы бы вас напоили, и водкой, и шампанским, сколько войдет.

– Мы не пьем.

Лицо Вовки, мясистое, с массивным подбородком, маленьким носом и маленькими, серыми глазками, выражало имперскую непреклонность.

– Это же рядом! – возмутилась женщина.

– Это в другой стороне.

Пилот добавил, что на такой крюк у нас все равно не хватит горючего. Посоветовал обратиться к другому экипажу. Второй вертолет готовился к вылету на соседней площадке. Поднимая фонтаны снега, легковушка помчалась к соседям. Мы заняли места в салоне, и через час приземлились в Агане, где нас поджидали нанятые недавно Ануфриевым рабочие: Рудольф, Николай, Владимир и Лева.

Рудольф (Андреич). Лицо: слегка европеизированная африканская маска. Кожа смуглая, как будто он хорошо загорал на юге. Начинает лысеть. Волосы черные, без седины, хотя ему уже за пятьдесят. Глаза темно-карие. Говорит басом, как будто трактор рокочет. Смачно матерится. Носит очки, когда пытается читать, то есть крайне редко.

Коля Белоглазов. Из Армавира. Приехал на заработки и застрял. Глаза расположены несимметрично. Волосы длинные, светлые, с желтизной, редкие и грязные, висят сосульками. Лицо вытянутое, симпатичным не назовешь, но и не отталкивающее. Худощавый. Низкого роста. Кожа бледная, как бумага.

Вовка. Низкорослый. Плотно сложен. С грубыми чертами лица. Волосы русые, редкие. Глаза серые. Кожа светлая. Грудь, спина, руки и ноги, даже колени в тюремных татуировках.

Лева. Сложен плотно. Среднего роста. Кожа смуглая, желтоватая. Волосы черные, жесткие, густые. Немного косит глазами. Носит очки в черной, пластмассовой оправе. Зрение хуже, чем у меня. Лицом смахивает на корейца.

Когда мы вошли в избу, парни сели на свои постели. У всех с похмелья слезились глаза.

На столе стояли пустые бутылки. В одной из них было вино. Крикунов вылил вино в помойное ведро:

– Все, мужики, кончаем праздновать. Начинаем работать.

36. Звездочеты

– Как говорят американцы? – У Гая появился странный акцент. – Я был в Европе! Я посетил Грецию! Ах, Парфенон, ах, Парфенон! Что вы мне рассказываете? Да у нас, в штате Теннеси, есть Парфенон гораздо новей и лучше!

– Ваши расчеты не оправдались? – догадался Никон.

– Наоборот.

– Что не так?

– Именно это: все так.

– Не понимаю.

– Чересчур правдоподобно, – сказал Винсент.

– Не скромничай. Модель в деталях совпала с реальностью, фрагмент которой мы взяли за образец.

Гай достал из кармана три игровых кубика: черный, серый и синий. Вместо крапинок на черном кубике были изумрудные листья, на сером – лазурные капли, на синем – алмазные снежинки. Он бросил кости на тонкую золотую пластинку размером шестьдесят на сорок сантиметров, лежавшую на столе. Выпало 1 + 1 + 2.

– Четыре.

Он повторил бросок. Опять выпало 1 + 1 + 2.

Третий бросок дал тот же результат: один лист, одна капля и две снежинки. Винсент нервно рассмеялся:

– Тебе эти числа ни о чем не говорят?

– Если бы костей было больше, и выпала бы «тройка» и «пятерка», я бы сказал, что речь идет о последовательности Фибоначчи, или о «золотом сечении», или о Божественной пропорции, или о числе «фи», величина которого выражается как 1, 618…

– Костей не бывает больше, – сказал Гай.

– Но ты попал в яблочко, – похвалил Винсент. – Сергей попал теперь в мир идеальных соотношений и пропорций.

– Если Лабиринт – это Ад, то он теперь в Раю, не так ли?