Порочная королева. Роман о Екатерине Говард

– Господа лорды… – и осеклась. – Я благодарю его величество, но не воспользуюсь милостивым предложением защищать себя в парламенте. Я полностью отдаюсь на его волю, потому как согласна, что заслужила смерть. Я признаю величайшее преступление, в котором виновна перед всемогущим Господом, моим добрым повелителем и всем народом Англии. Молю вас, милорды, упросите его величество не вменять в вину мои преступления моим родным, пусть он проявит свою беспредельную милость и благоволение к моим братьям, чтобы они не пострадали из-за прегрешений своей сестры.

– Мы передадим вашу просьбу его величеству, – заверил ее Кранмер. – Что-нибудь еще?

Екатерине потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями.

– Я хочу лишь достойно принять смерть и оставить хорошее мнение о себе в сердцах людей. Прошу только об одном: пусть моя казнь пройдет в частном порядке, не на глазах у толпы.

Кранмер кивнул:

– Думаю, мадам, мы можем с уверенностью обещать вам это.

– И могу ли я просить у его величества дозволения оставить кое-что из своей одежды тем девушкам, которые служили мне с момента моего замужества, так как у меня теперь нет более ничего, чем я могла бы воздать им по заслугам.

– Мы передадим вашу просьбу.

Екатерина замялась.

– Вам известно, на какой день назначена казнь?

– Нет, мадам. Мы сообщим о ваших желаниях королю, и он решит, что с вами будет.

– Меня не отправят в Тауэр? – запинаясь, спросила она.

– Нам таких распоряжений не давали, – заверил ее Кранмер. – Теперь мы должны покинуть вас, чтобы воспользоваться приливом. Да благословит вас Господь, дитя мое! – И он осенил ее крестом.

Екатерина едва не разрыдалась, ведь до сих пор архиепископ ни разу так не делал.

После ухода лордов Екатерина встала на колени у постели и попыталась молиться. Она сознавала, что должна проститься с миром и со всем, что составляло ее жизнь. Надежды почти не осталось, нужно было вверить себя в руки Господа и готовиться к смерти, хотя, как приняться за это, она не представляла. Изабель преклонила колени рядом с ней, обхватила руками голову и посылала судорожные мольбы к Всевышнему о спасении своей сестры.

– Она так молода! Так молода… – сквозь слезы твердила Изабель.

Последние недели прошли в такой тревоге, что о дне рождения Екатерины никто не вспомнил, даже она сама. Ей исполнился двадцать один год. Слишком рано умирать.

Днем в пятницу Изабель вышла на улицу, чтобы собрать хвороста для очага. Оставленный им запас дров оказался совершенно недостаточным. Вернулась она очень быстро – торопливо прошла по крытой галерее, кутаясь в накидку, и через несколько мгновений влетела в комнату:

– Мадам, к причалу только что подошла барка с герцогом Саффолком и графами Саутгемптоном и Сассексом. Они сейчас будут здесь. – Женщины переглянулись; обе понимали, что это означает, а потом Изабель обняла Екатерину и крепко прижала к себе. – Моя дорогая девочка, крепись!

Екатерине ничего не хотелось больше, чем навсегда остаться в утешительных объятиях сестры, но она выпуталась из них, как только посетители вошли в комнату.

– Мадам, – отрывисто проговорил Саффолк, который явно предпочел бы находиться сейчас где-нибудь не здесь, – мы прибыли с приказанием перевезти вас в лондонский Тауэр.

У Екатерины едва не подломились колени, но ей удалось устоять и сохранить достоинство. Однако говорить она не могла.

– Соберите вещи, – велел он Изабель.

Они стояли молча и ждали. Екатерине хотелось кричать, но она напомнила себе: даже когда все надежды утрачены, дочь Говардов не должна терять контроль над собой.

Изабель вернулась, трясущимися руками надела на сестру накидку и подала ей перчатки. В сопровождении шедших по бокам стражников лорды провели Екатерину по крытой галерее, пересекли внутренний двор и вышли за ворота Сиона. Моросил дождь. Они направились к причалу, где ждали барки. На первой было четверо моряков, а на двух других, пришвартованных за ней, находились ливрейные слуги и вооруженная стража. Увидев все это, Екатерина остановилась, понимая, куда будет отправлена и что ждет ее там. Это реальность. Все происходит на самом деле. Она умрет. Генрих и правда решил казнить ее! До сих пор она только наполовину верила в это, опрометчиво рассчитывала, что он проявит милосердие.

Спокойствие покинуло ее. Говард она или нет, а Екатерина замотала головой:

– Нет. Нет, я не пойду!

– Мадам, это приказ короля, – попытался образумить ее Саффолк. – Мы все должны слушаться его.

– Нет! Меня там убьют! Я не пойду! – И, развернувшись, она кинулась бежать обратно к аббатству. Разумеется, стражники догнали ее и схватили, а она силилась вырваться и визжала: – Отпустите меня! Отпустите!

Сассекс в отчаянии покачал головой:

– Мадам, это вам не поможет. Вы должны ехать с нами.

– Нет! – взвыла она, обезумев от страха, и рухнула на колени в траву, но стражники подняли ее.

– Давайте, госпожа, без глупостей! – грубо сказал один.

– Позвольте мне поговорить с ней, – попросила Изабель.

– Идите на барку! – рявкнул Саффолк.