Порочная красота

Обратной дороги нет, и останавливаться слишком поздно. Я никогда не умел вовремя тормозить, полагаясь на то, что Патрокл остановит нас, пока мы не натворили непоправимого дерьма. Но когда он погружен в Елену по самые яйца, нет смысла взывать к единственному богу, которому он поклоняется. Логике не одолеть страсть, от которой на его красивом лице расцвел сексуальный румянец.

Подхожу ближе, позволяя Елене зацепить пальцами резинку моих спортивных штанов. Она тянет их вниз, чтобы освободить член, и смотрит на меня. Черт, она сексуальна, а оттого, что в этот миг скачет на члене Патрокла, становится еще сексуальнее. Она снова облизывает губы.

– Это не значит, что ты мне нравишься.

Возможно, ее слова задели бы меня, если бы она не смотрела так, будто хочет поглотить меня целиком. Но я и посмеяться не могу. Не сейчас.

– Думаю, я тебе нравлюсь, принцесса.

Ее улыбка становится озорной.

– Может, это значит, что мне просто очень хочется тебе отсосать.

Патрокл чертыхается у нее за спиной.

– Тогда прекрати болтать и сделай это. – Он осторожно сжимает ее длинные волосы в кулаке и наклоняет ее голову вперед. Отчасти ожидаю, что Елена рявкнет на него, но она охотно следует его указанию, позволяя подталкивать ее вперед, пока она не обхватывает головку моего члена губами.

Какую бы ерунду ни говорил, я вхожу только слегка, давая ей время и возможность привыкнуть к моим размерам. Патрокл что-то вытворяет рукой между ее бедер, отчего она стонет и берет меня глубже. Я стою неподвижно и смотрю, как она вбирает меня в рот. Выглядит это так же возбуждающе, как и ощущается, а она продолжает ласкать мой член языком, даже когда ее губы доходят до самого основания.

– Кто-то научил нашу прекрасную принцессу технике глубокой глотки, – шепчу огрубевшим от желания голосом.

Елена затылком давит на руку Патрокла, и он позволяет ей выпустить мой член изо рта.

– Теперь, когда мы выяснили, что я могу взять тебя целиком, перестань делать вид, что тебе не чуждо благородство, и трахни меня в рот по-настоящему.

Глава 17 Патрокл

До этого момента действовал не задумываясь, а руководствуясь инстинктом и вожделением. Впервые в жизни тяга к запретному так сильна, что невозможно сопротивляться. Знаю, что потом пожалею об этом, но чары, наложенные Еленой, а потом и ею вместе с Ахиллесом, слишком сильны. Только когда Ахиллес погружает пальцы в волосы Елены, сжимая и мою руку, и начинает трахать ее в рот, я задумываюсь, каковы ее мотивы… и не пользуемся ли мы ситуацией.

Елена говорила, что иногда становится безрассудной и импульсивной. Призналась мне в этом прошлой ночью, а потом снова сегодняшним утром. Она спросила, не беспокоит ли меня это, а я был настолько не в себе от желания, боли и ревности, что ответил, будто мне наплевать. Да, все это время она охотно выражала свое согласие, но если ей движут подобные мотивы, значит ли, что она согласна на все?

Черт возьми, мы пользуемся ситуацией.

– Убери это гребаное выражение лица, Патрокл, – рявкает Ахиллес. – Можешь повременить с чувством вины. Сейчас ты будешь ласкать ее клитор, пока она не кончит. И лучше тебе поторопиться, если хочешь довести ее до оргазма прежде, чем я кончу ей на грудь.

Мне хочется назвать его эгоистом. Согласиться с недавним утверждением Елены о том, что он сволочь. Я должен так и поступить и прекратить все, пока мы не сможем провести разговор, во время которого никто из нас не будет на грани оргазма, или в полусне, или убегать от внутренних демонов.

Но я этого не делаю.

Я убираю руку с клитора Елены. Ахиллес предугадывает мое желание, как часто бывает, и наклоняется взять мои пальцы в рот. Он слегка рычит, чувствуя ее вкус на моей коже, но не прекращает неумолимый темп. Вынув мокрые пальцы из его рта, я вновь начинаю потирать клитор Елены. Она стонет и пытается продолжать скакать на мне, но слишком рассеянна. Между нами.

– Ахиллес, – с трудом произношу я.

– Да. Вниз. – Он уже отодвигается назад и опускается на колени.

Я обхватываю Елену за бедра, и мы следуем за ним. Конечно, мы, черт возьми, следуем. Порой мне кажется, что я всю жизнь только и делаю, что иду за Ахиллесом, независимо от того, обрекает ли это меня на муки или приносит несказанное блаженство.

Мы встаем на колени возле кровати. Новая поза позволяет мне войти еще глубже в тугое лоно Елены. Не знаю, верю ли я в жизнь после смерти, но наверняка именно такие в ней испытываешь ощущения. Горячее, влажное совершенство. Неудивительно, что Ахиллес забылся и трахнул ее без защиты. Это так приятно, что у меня коротит мозг. Мысли пытаются проявиться, но она крепко сжимает меня внутри, и они разлетаются, словно осколки.

Я едва позволял себе думать, каково было бы трахнуть Елену Касиос, но никакие мои фантазии не способны сравниться с реальностью.