Порочная (ЛП)

— Что за… — я слышу первый громкий залп выстрела, прежде чем бросаюсь на пол. Серия оглушительных хлопков эхом разносится вокруг меня, и комната наполняется пылью. К тому времени, как суматоха стихает, я едва могу что-либо разглядеть сквозь завалы. Яркий солнечный свет струится сквозь массивную дыру в дальней стене, освещая двух мёртвых охранников у моих ног.

— Ты ранена? — голос Ронана доносится откуда-то из-за пределов бойни.

Кашляя, я отмахиваюсь от облака пыли и, спотыкаясь, направляюсь к дыре. Я щурюсь от дневного света и смотрю вниз, чтобы увидеть Ронана, припаркованного на лужайке перед домом Дона в танке. ёбанный. Блядь. Танк. Его люди расставлены по местам с военной точностью, каждый сжимает в руках автомат, поскольку, я полагаю, они ждут, когда их ментальный босс перестанет взрывать всякое дерьмо.

— Какого чёрта, Ронан?

— Они заставили тебя истекать кровью, — он легкомысленно стряхивает мусор с рукава своего костюма, как будто всё совершенно нормально.

— Ты пытался убить меня! — я складываю руки на груди и прислоняюсь к осыпающейся стене.

— И ты пыталась убить меня, — усмехается он.

— Да, но ты не видишь, чтобы это я пришла к тебе на помощь в грёбаном танке, или ты просто хотел убедиться, что именно ты закончишь работу? — я ухмыляюсь. — Сначала тебе придётся выпустить меня. Дверь открывается только снаружи, — потирая переносицу, он вздыхает, и не успевают слова слететь с моих губ, как дверь открывается и появляется Донован с лёгкой, редкой улыбкой на губах.

Я прохожу прямо мимо него, через дом, на передний двор. Прислонившись к танку, Ронан стоит в своём безукоризненном костюме, и лицо у него такое же холодное и красивое, каким я его помню. Он похож на ангела мщения, стоящего среди сплошных разрушений, умирающие люди распростёрты у его ног, а за спиной — боевое оружие. Мексиканское солнце играет в его волосах цвета тёмного шоколада, заставляя их сиять так, как я никогда не видела в холодной России. Повязка на его горле — единственная неуместная вещь. Но зачем он пришёл? Звонил ли ему Габриэль? Нет, Гейб думает, что он мёртв, точно так же, как и я.

— Я начинаю думать, что «незаметно» не входит в твой словарный запас, — говорю я, пытаясь дышать сквозь неловкий, прерывистый стук моего сердца. Я попрощалась с этим человеком. Я поцеловала его, проводя лезвием по его горлу, и это сломало маленькую частичку меня, не буду этого отрицать.

— А я не верю, что в твоём словарном запасе есть «спасибо», — он берёт меня за руку и тащит к ожидающему лимузину «Хаммер». Неповторимый Ронан. Задняя дверь открывается, и он ведёт меня внутрь, прежде чем забраться следом.

Лимузин отъезжает, оставляя позади разрушенный дом Дона Кала и уничтоженный картель.

Когда мы сворачиваем на пустынное шоссе, я бросаю взгляд на то, как он печатает на своём телефоне, как будто ничего не изменилось.

Он пришёл за мной. Было ли это просто потому, что он нашёл меня? Или потому, что он думал, что я нуждаюсь в нём? Конечно же, он хочет убить меня за то, что я сделала?

Одна бровь приподнимается, и Ронан смотрит на меня.

— Хочешь что-то сказать, маленькая кошечка?

— Как ты меня нашёл?

Он лишь ухмыляется.

— Даже если ты знал, что я жива, ты не смог бы узнать, что я был у Лос-Зета, без крысы, Ронан, — мой взгляд скользит к окну позади него. — Скажи мне, что ты не внедряешь людей в каждый картель.

— Я могу рассказать тебе всё, что ты хочешь услышать, — он ухмыляется, как ублюдок, которым он и является.

— Кроме того, как ты меня нашёл? — говорю я с кривой улыбкой.

Он хватает меня за подбородок, притягивает к себе и крепко целует в губы. Мои пальцы инстинктивно ищут грубую щетину на его подбородке, поглаживая её, когда мой язык встречается с его языком. И те чувства, те бурлящие, всепоглощающие эмоции, которые я заперла в глубоком тёмном ящике в тот первый день, когда проснулась, все они вырываются на свободу. Я забираюсь к нему на колени, оседлав его, стараясь быть как можно ближе. Моя потребность в нём подавляет меня до такой степени, что я едва могу дышать полной грудью. Он — тьма и грех, и я жажду его абсолютной порочности, потому что без неё моё существование кажется обыденным. Бессмысленный.

Он, наконец, прерывает поцелуй и отодвигается, проводя чем-то по моей щеке.

— Ты понятия не имеешь, как ты испортила мои планы.

Нахмурившись, я прижимаю пальцы к вискам в попытке отогнать головную боль.

— Так почему бы просто не оставить меня? Ты мог бы просто закрыть на это глаза и притвориться, что я мертва. Твои планы остались бы в силе. Я бы никогда даже не узнала, что ты жив, Ронан.

— Потому что… — его лицо морщится, в глазах мелькает чувство вины, — они заставили тебя истекать кровью.