Порочная невеста

Леди Мелисента показательно ударилась в слезы, пытаясь разжалобить племянника. Дама утирала шелковым платочком сухие глаза и даже пыталась изобразить сердечный приступ, но, к счастью, все ограничилось обмороком. Мое сердце все же дрогнуло, но герцог был непреклонен. Леди Мелисента должна уехать. Однако на прощанье Чейз оказал тетушке большую услугу: он инициировал и проконтролировал расследование, которое местная полиция отказалась проводить после чудесного воскрешения сквайра. Выяснились поистине шокирующие подробности. Как я уже знала от доктора Флавиуса, в этом году загадочной смертью умерли три одиноких пожилых человека. На первый взгляд видимых причин их убийства не было, у несчастных не имелось наследников, и они, казалось, совершенно не были связаны друг с другом. Но после тщательного расследования удалось узнать, что после гибели вдовы Рабийяр, мистера Хопкинса и мнимой кончины сквайра все их имущество, согласно закону, перешло в городской фонд. И это несмотря на то, что представители приюта для одиноких пожилых людей подавали прошение, заявляя о том, что миссис Рабийяр должна была оставить завещание на их имя и все деньги ушли бы на благотворительность. Но нотариус не подтвердил это, завещания не было, и наследство отправилось на счета города, а после этого таинственно исчезло. Несмотря на хитрые переплетения и довольно запутанную схему, ниточка привела полицию к мэру. Оказалось, что мистер Огюст довольно сильно потратился на молодую жену, которая постоянно требовала новые драгоценности и заказывала бесконечное количество нарядов от лучших модисток. Чтобы угодить этой своенравной и жадной красавице, мэр пошел на должностной подлог, а потом и на убийство. Конечно, у него был сообщник, который и подливал сильное снотворное зелье несчастным. Щепетильный доктор, который обследовал тела, проверял их на наличие травм и ядов, поэтому, чтобы не вызывать подозрений, людей просто усыпляли специальным зельем и хоронили фактически живыми. Мистера Огюста арестовали и увезли в тюрьму, но его супруга успела скрыться, прихватив с собой все оставшиеся деньги. Узнав об этом, бывший мэр предпочел не дожидаться суда и покончил с собой прямо в камере предварительного заключения. По-человечески мне было жаль его, но мистер Огюст сам избрал себе такую судьбу.

К сожалению, накопленные за всю жизнь капиталы сквайру вернуть не удалось, что в конечном итоге, по моему мнению, и подтолкнуло нерешительного мужчину сделать предложение леди Мелисенте. После поспешного и скромного венчания они отбыли в ее поместье вместе, уже в качестве законных супругов. Наши слуги устроили по этому случаю небольшой праздник на кухне. Повар приготовил закуски, а дворецкий принес из винного погреба бутылочку хорошего вина, конечно, с позволения милорда.

Мы с Чейзом просто закрыли на это глаза и позволили прислуге впервые за долгое время немного расслабиться.

– Надеюсь, это не войдет у них в привычку, – заявил Чейз, когда мы вечером остались с ним наедине в уже отремонтированной спальне. – Даже Колберт сегодня навеселе, а я никогда не видел его пьяным. По крайней мере, за последние тридцать лет точно.

– Твоя тетя держала их в ежовых рукавицах, глупо это отрицать, – проговорила я, обнимая супруга. – Боюсь, что мне так блестяще не справиться с обязанностями хозяйки дома.

– Они ее боялись, а тебя любят, – ответил Чейз, поглаживая меня по волосам, он запустил пальцы глубоко в локоны, массируя голову, так что я замурлыкала от удовольствия. – Поверь мне, хорошим отношением ты добьешься большего, чем строгостью.

– Надеюсь на это, – проговорила я, зарываясь лицом в шелк его рубашки на груди.

Последняя неделя у нас выдалась поистине суматошная, через несколько дней выборы, и я, несмотря на то что отчаянно желала Чейзу победы, в то же время опасалась, что буду видеть его гораздо реже. А мне и так не хватает его внимания. Дни напролет герцог занят делами, сидит в кабинете и корпит над документами или выезжает в столицу на заседания парламента. Зато все ночи мои, вернее наши. Чейз очень нежный и чуткий любовник, а воспоминания о демоне я загнала за железную решетку в самом дальнем уголке своего сознания и запрещала себе думать о том, что, возможно, когда-нибудь я увижу у своего сына такие же горящие адским пламенем огненные глаза.

Единственный раз за все это спокойное время демон все же сумел напомнить о себе, проникнув в мой сон. Проснувшись ночью, я ощутила небывалый холод, и это посреди жаркого лета. В полумраке спальни я увидела, как полыхнули поленья в камине, жалобно затрещало дерево, пожираемое алыми искрами. Пламя озарило Чейза, стоявшего рядом. Он вытянул вперед руку и играл огненной бабочкой, порхающей между его пальцев.

– Чейз! – прошептала я, сбитая с толку. Я прекрасно знала, что герцог потерял все свои способности, вернее, отказался от них ради меня. Но все происходящее было таким реальным, кожа чувствовала тепло, исходящее от камина, и прохладный воздух, проникающий в распахнутое настежь окно.