Порочная невинность

– Ну что ж, – Бернс был явно недоволен, но спорить не стал, а вместо этого включил свой диктофон. – Мистер Лонгстрит, вы живете в усадьбе, известной под названием «Сладкие Воды», в округе Боливар, штат Миссисипи?

– Верно. – Дуэйн взял у Берка кружку с кофе и таблетки. – Лонгстриты живут здесь уже почти двести лет.

– Вы живете с братом и сестрой?

– И с Деллой. Она домоправительница «Сладких Вод» уже больше тридцати лет. А сейчас у нас еще гостит кузина Лулу. – Дуэйн обжег горячим кофе язык, но аспирин проглотил. – Она моя кузина с материнской стороны. А сейчас с нами живут еще Сай и Кэролайн. Это вас интересует?

– Ваше семейное положение?

– Я разведен. В октябре будет два года. Именно тогда мы оформили все необходимые бумаги. Я не ошибаюсь, Такер?

– Все верно.

– И где теперь проживает ваша бывшая жена?

– В Нэшвилле. На Розбэнк-авеню. Она приобрела небольшой дом недалеко от школы, чтобы мальчики могли ходить туда пешком.

– Ее имя до замужества Аделаида Куне?

– Да, но все называют ее Сисси.

– Скажите, миссис Лонгстрит была уже беременна вашим первенцем, когда вы на ней женились? Дуэйн нахмурился.

– Не думаю, что такие вещи вас касаются, но это, конечно, не секрет.

– Вы женились на ней, чтобы у ребенка было имя?

– Мы поженились потому, что нашли это наилучшим выходом из положения.

Бернс удовлетворенно кивнул и что-то отметил в своем блокноте.

– А вскоре после рождения второго сына ваша жена покинула вас?

Дуэйн осушил чашку. Взгляд у него стал жестким.

– И это не секрет тоже.

– Насколько мне известно, это была очень неприятная сцена, – Бернс обратился к записям. – Вы тогда были очень пьяны, жена заперла перед вами входную дверь и выбросила со второго этажа ваши вещи. А потом уехала с детьми в Нэшвилл и стала жить с торговцем обувью, который по вечерам выступает в кафе, играя на гитаре.

Дуэйн взял сигарету, протянутую ему Такером.

– Да, все вроде бы так.

– А что вы почувствовали, мистер Лонгстрит, когда женщина, на которой вы женились по необходимости, вас оставила, забрала детей и стала жить со второразрядным гитаристом?

Дуэйн медленно зажег сигарету.

– Полагаю, она поступила так, как сочла лучшим для себя.

– Так что вы не возражали против сложившейся ситуации?

– Я не пытался ее остановить, если вы это имеете в виду. По-видимому, я был для нее не очень подходящим мужем.

– В заявлении о разводе ваша жена назвала причины: эмоциональная жестокость, насилие, странное и нестабильное поведение. Она утверждала также, что ваше присутствие было физически небезопасно для нее и ваших детей. Не правда ли, довольно суровое обвинение?

Дуэйну отчаянно хотелось выпить. Он опять глубоко затянулся.

– Не знаю, что она имела в виду. Но я, очевидно, дурно обращался с ней и мальчиками, когда бывал пьян. Видите ли, я не всегда помню…

– Тебе вовсе не надо этого говорить, Дуэйн! – Такеру все-таки изменило самообладание, и, шагнув к Дуэйну, он схватил брата за руку. – Ты не обязан отвечать на вопросы о браке, который уже давно в прошлом, или рассказывать о своих чувствах и переживаниях.

Бернс наклонил голову.

– Но почему бы вашему брату не подтвердить то, что мне уже известно?

Такер отвернулся от Дуэйна и хлопнул ладонью по столу.

– Потому что это не в его интересах! Не знаю, что вы собираетесь ему пришить, но я не потерплю…

– Не лезьте не в свое дело, Лонгстрит! Вы мешаете процессу федерального расследования, и, если будете продолжать в том же духе, вам придется высказывать свои претензии в одной из имеющихся здесь камер.

Такер схватил Бернса за галстук с булавкой и хорошенько встряхнул.

– Ах ты, сукин сын! Хочешь узнать, как мы улаживаем конфликты здесь, в Дельте?

– Оставь его! – Дуэйн перехватил руку Такера.

– Черта с два я его оставлю!

– Я сказал, оставь его в покое! – Дуэйн приблизил лицо к Такеру. – Мне же нечего скрывать. Этот янки может задавать мне вопросы до Судного дня и ничего не добьется. Оставь его, чтобы мы могли поскорее со всем этим покончить.

Такер неохотно отпустил Бернса.

– Ладно, мы с ним тоже закончим наше маленькое дельце – немного позже.

Бернс с каменным лицом поправил галстук, встал и подошел к бюллетеню, висевшему на стене.

– Мистер Лонгстрит, вы были знакомы с Арнеттой Гэнтри? – Он ткнул пальцем в фотографию улыбающейся блондинки, а потом – в черно-белый снимок, сделанный на берегу Гусиного ручья.

– Да, я знал Ариетту. Мы вместе ходили в школу, несколько раз назначали друг другу свидания.

– А Фрэнси Логэн? – Бернс указал на другой снимок.

– Да, я знал Фрэнси. – Дуэйн нахмурился. – Но здесь ее все знали.

– И с Эддой Лу Хэттингер вы были знакомы? Дуэйн словно завороженный следил за его пальцем.

– Да. Я и Дарлин знал, если это вам интересно.

– А знали вы женщину по имени Барбара Кинсдейл?

– Нет, кажется, не знал. – Дуэйн наморщил лоб, стараясь припомнить, не слышал ли когда этого имени. – У нас в округе нет никого по фамилии Кинсдейл.

– Вы совершенно уверены, что никогда с ней не встречались? – Бернс снял фотографию со стены. – Взгляните-ка.