Порочная невинность

– Я, конечно, словлю за то, что рассказываю как есть, но знаешь… Хочу, чтобы ты понимала – это и есть его жизнь. Не рестораны и морские пляжи, а вот это. Он не отморозок и не бандит, как ты меня обозвала, и бестолковая мокруха за ним в принципе не водится… Но и на старуху бывает, проруха. К тому же, дело приходится иметь со всякими. Филиппов, например, довольно крупный воротила из ваших, местных. Раньше их интересы не соприкасались, а теперь, видишь – закусились. И, вроде бы, просто на земельном вопросе, но глубже копнёшь, а там огромные деньги и перспективы у одного, и дело принципа у другого. К тому же, задет авторитет, а это уже намного серьёзнее. Договорятся – будет мир. Нет – война. Вот и думай, зачем тебе это? Тем более подружкин отец. Вы ж, я так понял, ещё со школы с ней вместе?.. Ну вот. – Помолчал, заглядывая мне в глаза. – Если уедешь сейчас, он поймёт. Может, даже, время сэкономишь, потому что нет у меня уверенности, что после известий о Сане он сам не даст тебе отставку. К тому же, ему теперь надо будет залечь на пару неделек, и тебя он с собой точно не потянет. Потом уляжется всё, и о тебе даже не вспомнит никто. Так что смотри, Милаха, это твой шанс на спокойную жизнь. Думаю, за моральный ущерб Дёня и на квартирку для вас с матерью не поскупится. Может, даже, в соседнем городе где-нибудь, чтоб спокойнее. И ничего в этом зазорного нет, говорю же – запасная жизнь в боекомплект не входит. И уж кто-кто, а Бес понимает это гораздо лучше многих.

– Если всё так серьёзно, почему же он тогда Ленку и Нелли Сергеевну не перевезёт подальше?

– Так раньше нужды не было, а теперь может и перевезёт. Во всяком случае, я буду настаивать на этом. Может, ко мне в Подольск, там уж я за ними присмотрю. – Сжал пальцы на моей руке: – Всё поняла?

Я кивнула и, так и не выпив свою порцию водки, молча ушла в комнату.

На беззвучном режиме работал телек. Синеватые сполохи метались по стенам, по потолку и выхватывали из темноты крепко спящего Дениса. Рядом с диваном стояла моя сумка с вещами – просто бери, да иди… На стуле лежала «Спортивная травматология» Я сунула её в сумку и растеряно замерла. В зыбком полумраке тело Дениса казалось особенно могучим. Неожиданно, неуместно как-то вспомнилось:

«…В чистом поле под ракитой,

Богатырь лежит убитый.

Кем убит и отчего,

Знает сокол лишь его,

Да кобылка вороная,

Да хозяйка молодая…»*

Остро, до слёз резануло по сердцу, но вместе с этим стало вдруг смешно. О чём так проникновенно распинался добрый, справедливый Медведь? Есть выбор? Да какой к чёрту выбор?! Какая, к чёрту, дочка-подружка? Разве это всё имеет хоть какое-то значение? Нет, ну правда – два раза мы могли разойтись, но почему-то так и не сделали этого. Так как понять, что с нами сейчас – третий шанс разойтись или третья проверка на вшивость? Никак. Я просто не хочу без него и всё.

Осторожно прилегла рядом с ним на самый-самый краешек дивана, удерживаясь на нём вопреки всем законам гравитации. Боясь ненароком задеть какую-нибудь невидимую рану, обняла, положив ладонь на мерно стучащее, могучее сердце… И от этого стука стало так спокойно.

Уткнулась носом в его подмышку, не удержалась, поцеловала. Потом снова. Так и лежала, как дурочка, и, вытягивая губы, зацеловывала горячий, терпко пахнущий по́том участок его тела, и не могла остановиться. А потом раздались тяжёлые медвежьи шаги, и я притворилась спящей. Он остановился рядом с диваном, постоял. Усмехнулся. Завозился, и я почувствовала, как под спину мне встал стул. Потом второй – под бедра. Потом ещё парочка табуреток между ними. Одеяло, то, что было только на Денисе, подлетело вдруг, и мягко легло на нас обоих. Ощущение заботы и счастья, как в детстве. И вера в светлое будущее – оттуда же.

Медведь ещё немного повозился, поскрипел дверцами шифоньера и наконец, выключив телевизор, затих. И буквально через пару минут по комнате уже плавали залихватские трели его храпа.

***

Утром сработал внутренний таймер. Я проснулась самая первая, потому, что иначе нельзя. Полежала немного, прислушиваясь к мирно сопящим мужикам, потихонечку встала. Потапыч раскинулся на разостланном на полу одеяле – руки за голову, словно загорает. Я осторожно перешагнула через его ногу, подхватила свою сумочку и скользнула в ванную.

Умылась, выпила таблетку, подвела брови, нарисовала стрелочки, накрасила ресницы. А как иначе? Это вам не перед Медведем замухрышкой ходить, тут того и глядишь, Денис проснётся…

Вернулась к комнату, снова осторожно легла рядом с ним. Минут через пять с шумным вздохом очнулся Михайло Потапыч, тут же встал и вышел, прикрыв за собой дверь. Обратно так и не вернулся. Я снова задремала, но когда Денис слегка поменял позу – тут же проснулась.

Лежала, смотрела на него, ненаглядного, и думала о том, какая же я счастливая. Немного боялась того, что Медведь окажется прав, и Денис, узнав про Саню, сам помашет мне ручкой… Но почему-то в это верилось с трудом, больше расстраивало то, что он действительно может залечь на дно, а это значит, что мне останется только снова ждать и считать дни.