Порочная невинность

– Подождите, вы хотите сказать, что в этой квартире уже месяц, как никого нет? Но как же… – Я заглянула в расписку. – Ну вот же, написано… – И побежала по строчкам уже внимательнее, а там всё по форме, не придерёшься. Прям хоть каждую букву читай! – Смотрите сами: Я, Иванова Марья Ивановна, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, паспорт: серия: двенадцать тридцать четыре, номер: пятьсот шестьдесят семь, восемьсот девяносто… – И, уничтоженная, я замолчала.

– Ну? Чего ты? – требовательно окликнула соседка. – Адресом что ли ошиблась? Вот и я говорю – нет тут никого! Иди отсюда!

Я кивнула и, не найдя силы подхватить баул на плечо, волоком потащила его вниз по ступенькам.

Серия: 12 34, номер: 567 890… Как лохушку какую-то. Дурочку инфантильную. Четыреста восемьдесят тысяч. ЧЕТЫРЕСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ, блядь! Хоть с моста башкой об лёд прыгай, честное слово.

***

Снова, заливаясь соплями и слезами, пёрла сумки. Теперь уже обратно. Проходя мимо телефонных будок, не удержалась, набрала Машкову.

– Да! – опять отец. Да что за нафиг, он даже мне уже начал надоедать, не то, что Ленке и её мамане… – Да, слушаю!

Я всхлипнула на вздохе и решилась.

– Здравствуйте, а можно Лену услышать?

Снова всхлипнула.

– Кто спрашивает?

– Это… одногрупница, – снова всхлипнула. – Людмила.

На самом деле я не ревела, оно как-то само уже всхлипывалось, а я просто не могла это контролировать. Отходняк. В трубке повисла тишина, потом возня и, наконец, Ленкин голос:

– Алло?

– Лен, привет, это я.

– А, Кать, привет…

– Стоп, стоп! Я уже сказала, что я Люда.

– А, Люд, привет, не узнала тебя, богатой будешь… Погоди, ты что плачешь?

– Ага, от смеха. Хочешь и ты посмеяться, в тему богатства, так сказать? Меня только что кинули на пол ляма.

Пауза.

– Ну, вообще не смешно.

– Да вот же… – я судорожно вздохнула. – Ты извини, я… мне нужно было поговорить с кем-то. Тебе не сильно влетит?

– Да пофиг… Ты в милицию обращалась?

– Нет. Там всё так глупо получилось, Лен… Стыдно даже в милицию идти. Развели, как лохушку. Сама виновата.

– Знаешь, что, пол ляма на дороге не валяются, тем более в твоём положении! Ноги в руки, и в милицию быстро! Пока по горячим следам.

– Да какие горячие, двое суток уже прошло. Я тебе завтра расписку покажу, Лен… Её в рамочку и в кабинет делопроизводства, в качестве наглядного пособия по профнепригодности. Экономист хренов, блин… так стыдно! А ты говоришь – в милицию.

– Стыдно, когда хрен видно! Ты откуда звонишь? Давай я попробую вырваться, встретимся у стадиона, а? Только набери меня ещё через часок, вдруг не получится.

***

В задумчивости стоя у светофора, я даже не сразу поняла, что заставило меня вздрогнуть. Потом уже, перейдя дорогу, сообразила – в тот момент мимо проехал чёрный джип. КАЖЕТСЯ. Оглянулась на транспортный поток, но куда там! Настоящий подтопленный муравейник – так и снуют, так и мельтешат.

Наваждение, психоз. Словно Мухосранск стал вдруг столицей, и в него со всей страны ломанулись чёрные джипы, ага. Да и, допустим, появился бы Денис снова, и что, я бы повторила набег на грабли?

Как знать…

Тащила баул и вспоминала, как в тот давний злосчастный день несла в пункт приёма две сумки с пивными бутылками. Ненакрашенная, взлохмаченная октябрьским ветром, в стрёмных джинсах почти на два размера больше – матери кто-то отдал… А он сначала промчался мимо, потом притормозил, и, дождавшись пока поравняемся, поехал – медленно-медленно, заигрывая, шутя через открытое окно. Весь искрился хорошим настроением. В честь дня рождения друга, наверное, ага. А может, и слегка под мухой уже. У него, кстати, тогда не джип был, а какая-то другая машина. Так вот, я, между прочим, тоже не собиралась знакомиться с ним, а уж тем более, заводить отношения! И согласилась прийти в клуб исключительно, ради того чтобы отстал поскорее и не позорил перед прохожими!

Но часа через полтора встретились в заброшке с Ленкой. Курили, болтали. Я не без скрытой гордости рассказала о назойливом крутом прилипале и его приглашении, а Машкова, в своей прямолинейной манере заявила, что я дура. «Да причём тут Савченко?!» – воздевая руки к обвалившемуся потолку увещевала она. «Вы уже почти три года дружите, а толку? Да и потом, тебя кто-то просит отчитываться перед ним? Ну и всё! Дура будешь, если такой шанс упустишь, Кобыряка! Чего тебе терять-то, родные общажные пенаты?» Она же, сбегав домой, припёрла мне свою итальянскую юбку. А вот спросить колготки я тогда постеснялась, поэтому и поехала без них…

И вот я вспоминала всё это, и удивлялась – из каких мелочей и случайностей ткутся судьбы! Не поставил бы Денис затяжку на Ленкину юбку – в ту проклятую субботу я встретилась бы с ним самим, а не поехала на его базу с Рыжим и Серым. И, кто знает, как сложилось бы тогда?

А ещё судьбы ткутся из глупостей и умностей. Вот послушалась бы своей совести, а не Ленкиного совета – так и вообще в ус не дула бы теперь, не вздрагивала от каждой чёрной машины, не задыхалась бы от раскаянья…