Порочная невинность

– Эмм… ну не знаю. Я в беременных приметах не сильна. Подари ей тогда украшение, тортик или книжку интересную. Энциклопедию какую-нибудь тематическую, например, про детей маленьких. Напиши записочек про любовь и позасовывай между страниц, чтобы она читала и находила случайно. Или вообще, на полях понапиши. Неожиданно и приятно!

У меня даже настроение поднялось от такой идеи. Андрей тоже воодушевился.

– Люд, спасибо тебе! Вот, правда, спасибо! Я с мужиками как-то заговорил об этом, а они только ржут, говорят, расслабься, Бу́бнов, куда она беременная от тебя денется, а я как представлю, что до развода дойдёт…

– Не дойдёт, не бойся. Просто почаще дома бывай.

Он кивнул, поднялся.

– А можно я ещё к тебе заеду?

Ну, блин… Нафига?

– Ну, если прям важное что-то. А так… лучше с женой побудь, правда.

– А я ненадолго, это же не сложно. Ты… ты знаешь, какая? Какая-то необыкновенная! Нет, я жену люблю – даже не думай! Но ты тоже классная. Просто, как друг.

Я улыбнулась. Честно сказать, разговор для меня получился эмоционально выматывающим, и повторения не хотелось, но Андрей настолько воспрял, что отказать я не посмела.

***

В пятницу, заходя в аудиторию перед началом первой пары, Машкова загадочно подмигнула мне:

– Танцуй, Кобыркова! Пришёл и на твою улицу праздник!

Я вся извелась до перемены, а она только лыбилась и делала вид, что не понимает моих вопросительных ужимок. Господи, неужели нашли мошенников и деньги вернули? Наконец, нас отпустили.

– Ну? Танцуй!

– Лен, не томи, а? Я и так не помню вообще, что на лекции было. Говори!

– Две новости. Хорошая и плохая, которая на самом деле тоже нормальная, так как из неё потом получилась первая хорошая.

– В смысле?

– Да блин… Хорошая и плохая. С какой начать?

– С плохой давай.

– Я вчера пыталась прощупать отца на баблишко, ну чтобы занять тебе…

У меня от неожиданности челюсть отвисла. В груди неприятно заворочалось раздражение.

– Нормально… Я вообще-то не просила, Лен, и в долги лезть не собираюсь.

– Ой, хватит, а? Я ж как лучше хотела. Короче! Папан что-то заподозрил. – Ленка замялась, покусывая губу. – Ну как «что-то»… Он вообще-то не дурак, конечно, сразу просёк, что за тебя перетираю. По следам недавнего происшествия, так сказать.

Я взорвалась.

– Супер, Лен! Вот прям высший класс! Мне только этого и не хватало! Теперь твоя мать считает меня отребьем, а папаня – побирушкой. Очень приятно. Спасибо!

Нервно сцепила руки на груди.

– Да ладно психовать, я ж не дура, – обиженно буркнула она, и, подпрыгнув, уселась на подоконник. – Как жареным завоняло, я сразу сказала, что это полностью моя инициатива. Ну, придавила на жалость немножко, расписала в какой ты жопе. Рассказала, что ты гордая, сама в жизни не попросишь… Ну, понимаешь, да? А иначе вообще без вариантов – ни за что не дал бы, если бы от тебя просьба исходила или если бы на херню какую-нибудь.

– Шикарно! – сдерживая раздражение, выдохнула я. – Страшно даже представить, что ты назовёшь хорошей новостью. Он что, расчувствовался и всё-таки подкинул бабла? Так я не возьму, сразу говорю! И ещё и позвоню и скажу ему, что не взяла, чтобы ты случайно не забыла их вернуть.

Ну да, возможно мне стоило сдержаться… Но, блин, накрыло! Ленка надулась и отказалась говорить дальше. Уже после уроков, пытаясь хоть немного разрядить ситуацию, я между делом сказала, что моё заявление в милицию приняли к рассмотрению. Не удержавшись, спросила про Андрея.

– Интересный, такой. Немного странный, но в общем даже приятный. Где ты его взяла-то?

Ленка глянула на меня искоса, скривилась:

– Да ла-а-адно… Может, тебе всё-таки Ашота или Самвела подогнать?

Пришлось объяснять, что я совсем не это имела в виду. Ленка выслушала, скептически хмыкая, а когда я заикнулась, что подумала сначала, будто она сама когда-то состояла с Андреем в отношениях, не выдержала:

– Да ты с ума сошла! Где я и где он?! Да он даже и не мой знакомый, а скорее знакомый знакомых отца. Так, пересекались на бытовом уровне, давно ещё. Он дядя Стёпа какой-то, а не мужик, совершенно не в моём вкусе! Но мент же? Мент. А такие коны всегда нужны, вот я и сохранила его контакты. Блин, ну ты и придумаешь тоже – в отношениях!

Переобулись, вышли на улицу.

– Короче, на вот тебе кусочек счастья, хотя, честно сказать, ты не заслужила. – Ленка протянула мне сложенный вчетверо тетрадный лист. – Папаня, за то, что я денег для тебя просила, такую лекцию мне прочёл! До сих пор обтекаю. И ты тоже хороша, с ходу наехала. Чтоб я ещё когда-нибудь впряглась за кого-то…

– А это что, – демонстративно не обращая внимания на её нытьё, я покрутила бумажку в пальцах, – герыч на реализацию?

Рассмеялась, но Ленка только фыркнула:

– Помечтай, ага! Но это всего лишь волшебный номерочек. Позвонишь по нему сегодня до шести, назовёшь свою фамилию, и добрые люди устроят тебя на работу.

– Ээ… В смысле? Чей номерочек-то?

– А я знаю? Папаня сказал только, что работа – не ярмо, а вот в долги влезать не придётся. Ну? Чего не пляшешь?

Я растерялась.

– А кем? Где?

– Понятия не имею. Позвони и узнай.