Порочная невинность

Можно было бы подумать, что это и есть предрекаемая Ленкой вербовка, но я чувствовала, что Жанна и сама искренне радуется за меня, что она всем сердцем верит в то, что случилось чудо, и её уверенность заражала. Ну в самом деле, ещё вчера ситуация виделась безнадёжной, ещё вчера я просила Иегову решить проблему за меня, а сегодня уже перемены. А вдруг и правда – услышал? Но всё равно, подозрительно как-то.

– Жанна, я не знаю… Ну то есть, спасибо, конечно, огромное, но я так не могу. А если прям честно, то боюсь. Меня тут недавно кинули на полмиллиона, тоже по квартирному вопросу… Я теперь всего боюсь. А это, ну чужое жилье… Мало ли. Обворуют или ещё что, а мне отвечать потом? Нет, ты знаешь, я, наверное, откажусь. Но спасибо тебе огромное! Вот, прям, от души! – говорила и чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Да блин, ну и правда, разве бывает в жизни такое человеческое участие? – И бабушке обязательно передай спасибо!

– А знаешь, что… – Жанна на секунду задумалась, – давай сделаем так: мы с тобой сегодня сходим к ней в гости, вы познакомитесь, ты увидишь, что воровать у неё вообще нечего, успокоишься и тогда уже примешь решение, а? Обычно я живу у неё, на время отъезда, но я могу и дома, с мамой.

– Так может, мы тогда вместе с тобой и поживём?

– А кстати, – Жанна снова засияла, – точно! Правда квартирка однокомнатная и там всего один диванчик, который даже не раскладывается, но можно найти раскладушку. Я даже знаю у кого! Ну хорошо, давай так. Хотя бы поначалу, да? А потом ты увидишь, что бояться нечего.

Мне захотелось её обнять.

– Ну, тогда я, в принципе, весь день сегодня свободна.

– О! – махнула Жанна рукой, – скажешь тоже, весь день… Да бабушка знаешь, какая занятая, тем более уезжает на месяц! Весь день она не сможет. У неё примерно с двух до четырёх будет окно, а потом уже только после семи вечера. Тебе когда удобнее?

– Днём! – поспешно брякнула я и тут же почувствовала, как в груди словно бы развязался тугой узел. Что я там просила у Иеговы? Знак свыше? Получите – распишитесь.

– Хорошо. Мы из проповеди около двух обратно пойдём, и я за тобой зайду. А ты возьми с собой на всякий случай хотя бы зубную щётку и ночнушку, потому что, сразу говорю, ты поймёшь, что опасаться нечего.

***

Бабушка Жанны оказалась с закосом под интеллигенцию. Она носила хрустальные бусы в три нитки, подкрашивала глаза и активно пользовалась парфюмом. Впрочем, последнее как раз-таки было оправданно: четыре кота, что жили вместе с ней, дружно справляли нужду в лоточек с газетными обрывками, который стоял в туалете. Но так как двери в этот самый туалет не было, да и ходить в подмоченные товарищами бумажки котики не хотели, предпочитая делать свои дела рядом… Короче – парфюм был оправдан.

Санузел, кстати, совмещённый с ванной. Кухня крохотная. Коридор малюсенький. На подоконниках фиалочки в ассортименте, всюду вязаные крючком салфеточки. Всё очень старенькое, но довольно опрятное. И главное – телефон!

Квартира располагалась на втором этаже пятиэтажной «хрущёвки», прямо над мебельным магазином. В соседнем доме – продуктовый и хлебный. Сразу через дорогу – Промтовары. Почти напротив входа в мебельный остановка общественного транспорта. Очень удобно! Да ещё и недалеко от технаря!

Светлана Николаевна принципиально не признавала обращения к себе по отчеству, объясняя это тем, что все люди духовные братья и сёстры, а мы же не называем своих родных по отчеству, правда? «Выкать» тоже не велела, и я, глядя как Жанна обращается к своей бабушке «Света, ты» а то и вовсе «сестрёночка» – офигевала, конечно. Но с другой стороны, это не моё дело, а вариант проживания на целый месяц был реально классный. Даже несмотря на котиков.

Правда с первых же минут общения стало понятно, что платить мне всё-таки придётся, только не рублём, а интенсивным «Познаванием истины», как они называли свою деятельность. Тут я, конечно, сразу заподозрила, что это и есть «вербовка», но паспорт у меня никто не забирал, а значит, окончательное решение по-прежнему оставалось за мной. Вопрос совести, так сказать.

Пока сидели в комнатке и общались, я нет-нет, да и поглядывала на будильник возле телевизора: половина третьего… без двадцати… без пятнадцати, без десяти… Сердце колотилось об рёбра, меня охватывала странная слабость и оцепенение, словно из комнаты начал резко исчезать воздух… А потом пришёл «брат Гена», принёс раскладушку. Болтливый, такой, юморной дядька средних лет, очень опрятный, доброжелательный.

…И я вспомнила о Денисе только около четырёх часов, когда Света засобиралась в очередное «служение» раздавать журнальчики, и предложила мне пойти с ней, посмотреть, как это делается. Если честно – не хотелось жутко! Но пришлось.

Перед сном она продемонстрировала мне, как надо молиться, я послушно постояла с опущенной головой и сложенными лодочкой ладонями, а потом, когда уже погасили свет, на всякий случай шепнула мудрость от своей бабушки: «Ложусь на новом месте – приснись жених невесте»