Порочная невинность

Он забористо прокашлялся и скрылся за дверью.

– Знаешь… – повернулась я к Ольге, – хочу, чтобы ты чаю со мной попила.

– Чего-о-о?

– Чаю, говорю, попьём. А не хочешь – можешь ехать, я тебя не держу. А, и можешь рассказывать про меня Денису что угодно. Пофиг.

– Ты нормальная? Глаза открой и посмотри вокруг! А этот мужик… – она презрительно сморщилась, – надеюсь, не новый любовник?

– Пфф… любовник, скажешь, тоже… Жених, вообще-то!

Тут и Толик выглянул, вынес посуду и заварку. Я кивнула и, затаив дыхание, чмокнула его в щёку.

– Спасибочки!

И, торжествуя, повернулась к Боярской.

– Ну, ты идёшь?

Боярская поджала губы и, старательно подбирая полы шубки, пошла за мной.

Как нельзя более кстати, на плите кипело чьё-то бельё в выварке. Жаль не элексир, вот честное слово! Но и без того хорошо – душно и в горле першит от паров хлорки.

Я усадила Ольгу за стол, по которому какой-то рукожоп рассыпал и не удосужился убрать картофельные и морковные очистки, поставила перед ней кружку с отколотой ручкой. Ольга, закатила глаза:

– Слушай, ну что за представление, а? Цену себе набиваешь?

Я молча налила ей заварки.

– Вы меня в могилу загоните, честное слово… – зло процедила Ольга и брезгливо отряхнула ладони. – Этот – псих ненормальный, думала, хоть ты его как-то успокоишь… А ты и сама такая же. Какая муха вас покусала?

Я молчала.

– Слушай, Люд… – сменила Боярская тон. – Ну ладно он – по бизнесу там нелады, а ты-то чего? Прошлый раз, вон, чуть пешком на поезд не побежала, а сейчас что? Мало денег дал? Так курочка по зёрнышку клюёт! Думаешь, я сразу на иномарке ездить стала? Прям! Ну? – попыталась заглянуть мне в глаза. – Ну в жизни же не поверю, что ты Дениса на этого алкаша променяла! Ты ж такая девчонка сообразительная, перспективная!

– Так не удивительно, что психованный, – проигнорировала я её подхалимаж. – Насколько я помню, пока мы были в Сочи, его крупно натянули, по этому самому бизнесу? Не ты, случайно, постаралась?

Ольга фыркнула:

– И ты туда же? Так вот, представь себе – не я! Я вообще у матери тогда была.

– Но совпало-то классно, да? А что, если теперь я расскажу ему, что это ты просила меня увезти его на праздники?

Она всплеснула руками:

– Отлично… Чего я тебе сделала-то? Он и так озверел совсем: орёт на всех и за любой косяк – сразу по морде. – И вдруг суетливо заёрзала на месте. – Да ладно по морде! У него пацанчик один работал, не знаю, может, видела ты его, чернявый такой, Серёжа. Не пересекались?

– Допустим…

– Ну вот. Однажды Денис просто приехал к нему домой и избил. Сам! Говорят, перелом на переломе, сотрясение, ушибы внутренних органов… В реанимацию на скорой увезли. А он в больнице с недельку побыл и, еле живой, тягу оттуда дал. Даже машину здесь бросил.

Я медленно осела на табурет.

– В смысле… как избил? За что?

– Не знаю, может, узнал, что Серёжка как-то виноват в той подставе… Не знаю. Но что Денис психом себя показал – это уж как есть. Сам, понимаешь? Сам бил! Я его семь лет знаю, а такого ещё никогда не случалось. Для каждой, знаешь ли, работёнки есть специалисты, а тут… Видать, не зря у него в армии позывной «Бес» был. Не долечили, видать, голову-то после Афгана!

Ох, как мне было интересно! Про армию, про позывные… про лечение. Но приходилось сидеть с каменным лицом.

– А у Серого, кстати, кореш был, Коля Рыжий. Так тот слился, в ту же ночь, когда Серый в больницу попал. И тоже – и машину здесь бросил, и даже вещички не собрал. Просто исчез и всё, как сквозь землю провалился. – Ольга пожала плечами. – Хрен его знает, может, они и правда, замешаны были?

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– А хочу, чтобы ты поняла, в каком я положении! Денис, ведь, всех потом перебрал, обновил шестёрок почти подчистую. Даже турок с базы домой отправил и новых выписал. Я просто чудом каким-то удержалась, и залёты мне сейчас не нужны, понимаешь?

– А когда это было? Ну, с пацанами?

– Сейчас скажу… – Боярская прищурилась, глядя в потолок. – Седьмого я вернулась… восьмого встречались с партнёрами… девятого он… Ну вот, девятого. Вернее, в ночь на десятое.

Я похолодела. И почему-то вспомнилась кобура на поясе Дениса в ту самую ночь, когда я призналась ему в том, что бывала на базе… В ночь на десятое.

Исчез Коля, да? Как сквозь землю? А Боярская, брезгливо помешивая чай, всё расстилалась в уговорах:

– Я ведь ему и так и сяк, мол успокойся, давай Люду позовём, отдохнёшь, расслабишься. Вижу же, что как струна натянут – подходить страшно…

– А он?

– Да что он – на хер, за хер, и весь разговор. Я даже подумала, может, вы с ним херово съездили? Ну не понравилась, и такое бывает. Тогда другая тема, можно же и новых девчонок подогнать… Я ж, ты пойми, ради его же здоровья!

Я презрительно усмехнулась:

– Так ты ему баб подкладываешь? Это и есть твои расширенные обязанности, в которых я тебе не ровня?

Ольга смерила меня злым взглядом.

– Ага… Поумничай, давай, давай… Он что – тюфяк, под который можно кого-то подложить? Думай, тоже, что говоришь! Просто могу создать условия для встречи, будто случайной, а уж он сам решает, надо ему или нет.