Порочная слабость

Леша стащил мешавшую рубашку через голову, а потом нетерпеливо прижал меня спиной к стене.

Горячее тело буквально расплющило меня о теплый кафель. Жадный рот впился в мои губы, а властный язык раздвинул их в требовательном, собственническом поцелуе.

Я не смутилась, когда оказалась голой перед Алексеем. Вода смывала любые страхи и стеснение. Оставляла лишь жажду и страсть.

Я хотела его. Хотела, чтобы он оказался глубоко во мне, чтобы его руки сжимали меня до хруста в каждой косточке.

Властные ладони сжали мои бедра, раздвинули, приподняли. Жадный рот впивался в нежную кожу на моей шее, плече, задержался на груди.

Я прогнулась навстречу этим поцелуям. Мои ладони порхали по затылку, широким плечам, крепкой шее. Я сама себя не узнавала.

Прав тогда оказался Клюв. Я, как обычная уличная девка, мечтала быть оттраханной Зверем. Даже не сопротивлялась. А наоборот, всеми силами пыталась быть ближе к нему.

Удерживая меня над полом, Алексей избавился от последней преграды: своих брюк и белья. Напряженная, горячая плоть толкнулась в мой живот. Я шумно выдохнула, прикусила нижнюю губу, стиснула ладонями плечи, впиваясь пальцами в мокрую от воды кожу.

Последняя мысль была: попросить его быть аккуратнее… А что это изменит? Ничего…

Взгляд Алексея был диким, обжигающим, сводящим с ума. Я крепко зажмурилась, прячась от этих пронзительных глаз.

Руки лихорадочно блуждали по моему телу. Низ живота пылал от пронизывающего все тело огня, а ноги сводило от томительного ожидания.

Зверь словно сорвался с цепи. Он гладил, стискивал, вжимал мое хрупкое тело в свое.

А потом застыл, придерживая меня одной рукой под ягодицы.

Я чувствовала требовательное давление возбужденной плоти. Ловкие пальцы скользнули между нашими сплетенными телами, нащупали мои складочки.

Я взвилась от настойчивой ласки. Требовательный рот тут же накрыл мои губы, языки сплелись в диком танце.

Тугая плоть настойчиво скользила по самым сокровенным местам. Я поняла, что не сдерживаю стонов. Моего слуха касалось лишь грубоватое «Моя!», вновь и вновь слетавшее неразборчивым хрипловатым мычанием.

– Лина! – раскатистое рычание прошлось по оголенным нервам.

Я умирала. Стремилась получить все и сразу. Хотела его. Принадлежать ему. Владеть его телом. Мыслями. И, кажется, сердцем…

– Ле-ш-ша! – простонала я в ответ, а первый жесткий и стремительный толчок расколол мое тело надвое.

Дикая боль прогнала все сводящие с ума ощущения, все тепло и весь огонь, что разгорелся в моем теле.

– Твою мать, Лина! – прорычал Зверь и застыл. – Прости!

Я чувствовала, как он пульсирует глубоко внутри меня. Слышала его рваное дыхание. А плечом ощущала сжатые в прямую линию губы.

Мои ладони запорхали по затылку, скользнули по плечам, задевали позвонки на мускулистой спине.

– Ли-на, прекрати! – отрывисто просипел мужчина.

– Лучше ты продолжай, Ле-ша! – с вызовом заявила я.

Заверин слегка отстранился, заглянул в глаза. Я задохнулась от того коктейля, что бурлил в его взгляде. Меня бросило в жар, потом в холод, а потом и вовсе накрыло диким тайфуном желания.

Мужчина выскользнул из моего тела, а потом осторожно, но уже свободно и без преград вновь погрузился.

Взгляд Алексея потемнел, превратился в тягучий, полыхающий омут цвета расплавленного шоколада. А я ведь так люблю сладкое!

Толчки становились все быстрее, жестче, стремительнее. Жадные губы выпивали каждый мой стон, а руки удерживали крепко и уверенно. Я отпустила все страхи, горечь, отчаяние. Раскрылась, покорилась перед натиском сильного мужчины.

– Ли-на! – рычал мой Зверь, вновь и вновь вторгаясь в мое тело, принося легкую боль и жгучее наслаждение.

– Ле-ша! – стонала я в ответ.

– Еще! – требовал он властно, собрав в пригоршню мои волосы и оттягивая немного назад.

Я с трудом дышала, кажется, этот мужчина отобрал не только мою девственность, но и весь кислород.

– Леша! – повторяла я, пока он таранил мое тело своим.

– Леша! – стонала я, в ответ на каждый стремительный, властный, но желанный толчок твердой плоти.

– Леша! – шептала я, когда уже не было сил терпеть, а перед глазами замельтешили яркие всполохи.

– Моя! – припечатал Зверь, когда меня пронзили судороги удовольствия, а тело до краев наполнилось терпким запахом этого мужчины.

Я обмякла в крепких руках. Шумное дыхание шевелило мокрые волоски на моей шее. А короткая щетина колола кожу. Но я не нашла в себе сил, чтобы попытаться выбраться из крепких рук.

Шум воды, льющейся на голову, убаюкивал. И я прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и уютом.

Алексей вышел из душа. Я боялась поднять веки и взглянуть на него. Никогда я не трусила, оказавшись в напряженной ситуации. А сегодня, да. Сегодня – я трусиха.

Мягкая ткань коснулась моего разомлевшего после душа и расслабленного тела. Пришлось все же открыть глаза.

Заверин собственноручно вытирал меня полотенцем, сосредоточенно и тщательно. Потом завернул меня в свой халат темно-синего цвета. Ловко завязал пояс, собрал мои мокрые волосы и спрятал их в капюшон.